Решения и определения судов

Определение Верховного Суда РФ от 08.11.2001 N 81-о01-80 Приговор по делу об убийстве, совершенном в состоянии аффекта, и покушении на данное преступление оставлен без изменения, так как, придя к выводу о доказанности вины осужденного в совершении деяний, суд назначил ему наказание с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, фактических обстоятельств дела, его семейного положения, данных, характеризующих личность, смягчающих обстоятельств. На основании акта об амнистии осужденный освобожден от дальнейшего отбытия наказания.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 ноября 2001 г. N 81-о01-80

Председательствующий: Шандров Д.В.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

председательствующего: Разумова С.А.

судей: Дубровина Е.В, Чакар Р.С.

рассмотрела в судебном заседании от 8 ноября 2001 года дело по кассационному протесту государственного обвинителя Ерынич Г.В. по кассационным жалобам потерпевших К.Л., В.Г., В.С. на приговор Кемеровского областного суда от 26 марта 2001 года, которым

Ш., <...>, русский со средним специальным образованием, женат, имеет на иждивении малолетнего ребенка, работающий частным предпринимателем в поселке Кедровка, Кемеровской области, проживающего <...>, ранее не судим;

осужден:

- по ст. 107 ч. 2 УК РФ к 4 (четырем) годам лишения свободы;

- по ст.
30 ч. 3, ст. 107 ч. 2 УК РФ к 2 (двум) годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, по совокупности совершенных преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно Ш. назначено наказание в виде лишения свободы, сроком на 5 (пять) лет.

В соответствии со ст. 73 УК РФ Ш. постановлено, назначенное наказание считать условным, с испытательным сроком в течение 5 (пяти) лет, с обязательством не менять постоянного места жительства без уведомления органов внутренних дел.

По приговору суда взыскано с Ш. в пользу

- В.Г. 29.245 рублей, в счет возмещения материального ущерба и 20.000 рублей, в счет компенсации морального вреда;

- К.Л. 35.201 рублей, в счет возмещения материального ущерба и 20.000 рублей, в счет компенсации морального вреда.

Вещественные доказательства - 9 гильз калибра 410, 3 магазина к карабину, патрон 410 калибра, 3 фрагмента пуль и 3 фрагмента пыжей, карабин “Сайга 410 К-01“ N 1296604 - 1998 года выпуска, принадлежащий Ш. переданы в разрешительную систему ГУВД Кемеровской области, по вступлении приговора в законную силу. Изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Ш. осужден за то, что он совершил убийство двух лиц, находясь в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта).

Он же, Ш., совершил покушение на убийство двух и более лил. совершенное в состоянии аффекта.

Преступления Ш. были совершены 18 марта 1999 года в городе Мариинске, Кемеровской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Подсудимый Ш. в судебном заседании виновными себя не признал.

В кассационном протесте государственный обвинитель Ерынич Г.В. указывает, что приговор суда в отношении Ш. является незаконным, подлежащим отмене, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам
дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, несоответствием назначенного судом наказания, тяжести преступления.

Суд неправильно квалифицировал действия Ш. по ст. 107 УК РФ, так как никакой психотравмирующей ситуации, противоправных действий между Ш. и потерпевшими К., В., Т. не было.

Убийство этих потерпевших Ш. не было совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, аффекта, потому что К., В., Т. не предпринимали какие-либо циничные действия, нарушающие моральные нормы поведения в отношении Ш., Ш.Ю.

В заключениях психологов содержится ссылка на многочасовой фрустрирующий раздражитель, исходящий от потерпевших, но не указано в чем конкретно он проявился, и только с появлением Т. эксперты описывают состояние аффекта по признаку последней капли, каким образом К. и В. создавали психотравмирующую ситуацию не конкретизировано.

На основании изложенного, государственный обвинитель Ерынич Г.В. просит приговор суда в отношении Ш. отменить, дело направить в тот же суд на новое судебное рассмотрение.

В кассационных жалобах:

- потерпевшая К.Л. указывает, что с приговором суда в отношении Ш. она не согласна, просит его отменить, как незаконный, в связи с тем, что он постановлен исключительно на показаниях Ш. и его жены Ш.Ю.

Как полагает потерпевшая К.Л. из материалов дела усматривается, что Ш. умышленно, с целью завладения своим автомобилем и сокрытия следов, по договоренности с женой Ш.Ю., которая принесла ему ружье, убил К. и В., покушался на убийство Т.

В деле нет доказательств того, что Ш. стал стрелять в потерпевших после того, когда Т. пытался изнасиловать Ш.Ю., физического и психического воздействия со стороны потерпевших в отношении Ш. не было, а поэтому просит приговор суда в отношении Ш. отменить.

Потерпевшие В.Г., В.С. приговор суда в отношении Ш. считают незаконным,
необоснованным, так как он построен на показаниях Ш., Ш.Ю., чьи показания являются необъективными.

Как полагают потерпевшие В.Г., В.С., Ш. умышленно, из корыстных побуждений, в целях перепродажи автомобиля, ранее проданного Т. - П. под предлогом беседы вызвал на квартиру Т., где находились К. и В., произвел выстрелы из ружья в потерпевших, убил К. и В., ранил Т.

В приговоре неправильно указано, что Ш. стал стрелять в потерпевших, когда Т. пытался изнасиловать Ш.Ю., при этом у Ш. не было оснований производить выстрелы в К. и В.

Кроме того, Ш. владеет приемами самообороны, мог справиться с потерпевшими не применяя оружия и уйти из квартиры вдвоем с женой Ш.Ю., никакого воздействия на них со стороны К. и В. не было.

Учитывая изложенное, потерпевшие В.Г., В.С. просят приговор суда в отношении Ш. отменить.

Заслушав доклад судьи Дубровина Е.В., проверив материалы дела, обсудив доводы: кассационного протеста государственного обвинителя Ерынич Г.В., кассационных жалоб потерпевших К.Л., В.Г., В.С., выслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Костюченко В.В., не поддержавшего кассационный протест государственного обвинителя Ерынич Г.В., полагавшего приговор суда в отношении Ш. оставить без изменения, кассационные протест и жалобы без удовлетворения.

Судебная коллегия считает, что приговор суда, в отношении Ш. постановлен законно и обоснованно, доказательства, положенные в основу приговора, были полно исследованы в судебном заседании, приведены в приговоре, судом им дана надлежащая оценка.

Доводы, изложенные в кассационном протесте государственного обвинителя Ерынич Г.В., кассационных жалобах потерпевших К.Л., В.Г. В.С., несостоятельны, поскольку не нашли своего подтверждения в судебном заседании, они опровергаются совокупностью доказательств, тщательно исследованных судом и приведенных в приговоре.

В судебном заседании Ш. вину по предъявленному обвинению в
умышленном убийстве и покушении на него не признал, не отрицая при этом, что он стрелял в потерпевших, но считает, что убийство он совершил в состоянии обороны.

Ш. при этом пояснил, что 18 марта 1999 года он приобрел у П. автомашину “Мерседес“, и поскольку все документы были официально оформлены через ГИБДД, он был уверен в законности произведенной сделки, не зная о взаимоотношениях между П. и Т.

Поехав 19 марта 1999 года с женой в г. Красноярск, он, Ш., в целях безопасности в дальнейшем пути, взял с собой огнестрельное оружие - гладкоствольный карабин “САЙГА-410К-01“ N 1296604 - 410 калибра, разрешение на ношение и хранение, которого он имел в установленном законом порядке.

Ввиду полученных повреждений в дороге, автомашину “Мерседес“ ему пришлось прибуксировать к частному автомастеру З. в городе Мариинске, а самим остановиться у знакомой бабушки П.А., у которой и остался карабин в пакете.

Приехав днем 20 марта 1999 года к мастеру за машиной, он ее не обнаружил и узнал о необходимости встречи с неизвестными ему людьми, около 15 часов, 20 марта 1999 года, приехав в установленное место с женой, он увидел группу молодых людей, не менее 7 человек, к которым позже присоединился и Т.

На вопросы братьев Т., Т.Д. он объяснил, что автомашину “Мерседес“ он приобрел у П., однако Т. констатировал, что он, то есть Т. данный “Мерседес“ купил ранее у П., а потому машина принадлежит ему, а он, Ш. может возвращаться на вокзал и ехать куда хочет.

Поскольку машину у него забрали и возражения его не принимались во внимание он, Ш., с женой, поймав попутный автомобиль, поехал на
вокзал, намереваясь по пути заехать и за вещами, однако, спустя несколько минут, их нагнали Т., Т.Д. с товарищами на двух машинах и вынудили остановиться.

Т. потребовал от него остаться до понедельника, с целью нотариального переоформления документов на автомашину “Мерседес“, на его, Т., имя, а когда он, Ш. отказался, то его из машины стал выволакивать Т.Д., к которому присоединился неизвестный и стал наносить ему удары по лицу, в том числе перочинным ножом по щеке, порезав и щеку и руки.

Ш.Ю. в этот момент закричала и он, Ш., вышел из машины, поскольку компания Т., Т.Д. действовала агрессивно и состояла из нескольких человек, Ш. был вынужден согласиться, и его с женой на одной из машин Т., Т.Д. привезли в квартиру В., которую он предложил для размещения Ш.

В однокомнатной квартире на втором этаже их, Ш., Ш.Ю. расположили на кухне, при них была часть их вещей, а пакет с карабином по-прежнему оставался в доме П.А., в квартире Т. забрал у него, Ш. оставшиеся документы на автомобиль и уехал разыскивать П., как он предположил.

Он, Ш. понял, что ему предстоит находиться до 22 марта 1999 года в квартире, куда его привезли, после отъезда Т., их, Ш., Ш.Ю. остались охранять трое человек, двое из которых были К. и В., третьим был неизвестный ему человек, в руках которого он, Ш., увидел обрез ружья и понял о серьезности намерений Т. в выяснении с ним отношений после его возвращения.

Спустя около 2 часов все парни ушли, заперев их, Ш., Ш.Ю., в квартире, он, Ш., пытался сломать замок, но безуспешно, спрыгнуть со второго этажа дома
вместе с женой он посчитал невозможным.

Примерно через час в квартиру вернулись К. и В., которые на просьбу его, Ш., отпустить их, ответили отказом, во время нахождения в квартире в промежутке с 16 до 24 часов 20 марта 1999 года Ш.Ю. однажды разрешили позвонить, к соседскому телефону ее сопроводил К. и она предупредила родственников о том, что у них сломалась машина.

Позже, вечером Ш.Ю. разрешили сходить к П.А. и забрать оставшиеся пакеты с вещами, забрав вещи, она принесла их в квартиру и в одном из пакетов находился карабин, который они положили на кухне и прикрыли его одеждой он, Ш., приносить карабин жену не просил, она занесла его в квартиру незаметно для В. и К.

В 01 часу ночи 21 марта 1999 года в квартиру вернулся подвыпивший Т. и стал выяснять с ним, Ш., отношения, сообщая ему о том, что П. уже поймали, с ним разбираются “блатные“, а потом они разберутся и с ним, Ш., беседуя, Т. распивал водку с К. и В.

Поведение Т. он, Ш., расценил, как явно провокационное и, учитывая сложившуюся обстановку, испугался Т. и предположил, что с ним действительно будут разбираться “блатные“, в продолжение своих действий, в 04 часу, Т. стал приставать к его жене, которая также находилась в зале во время разговора.

Т. неожиданно быстро подошел к Ш.Ю. и нагнулся над ней, после чего она вскрикнула, он, Ш. понял, что Т. начал оскорблять его жену, продемонстрировав действие сексуального притязания, он попытался оттолкнуть Т., но безуспешно, так как сам упал после толчка Т.

Указанные действия вызвали у него сильное возбуждение, отчаяние, гнев и
страх за себя и жену, в результате чего он забежал на кухню, схватил карабин, вернулся к залу и из дверного проема, направив ствол в комнату, крикнул всем “стоять!“, после чего выстрелил в сторону балкона.

В это время его жена выбежала из зала, а находившиеся в нем Т., К. и В. не выполнили его команду, соскочили со своих мест и попытались на него напасть, при этом кто-то успел его схватить, процесс развития дальнейших событий он, Ш., помнит смутно, но не отрицает, что началась драка, в ходе которой он произвел не менее 9 выстрелов, наносил кому-то удары прикладом, так же как и ему наносили удары.

Один из троих пытался ударить его и ножом, но общими усилиями с женой они отбились от этого парня и он убежал из квартиры, затем они Ш. и Ш.Ю. покинули место происшествия и направились в милицию, по дороге он попросил случайного жильца одной из квартир приютить на несколько часов его жену, так как считал, что ей еще может грозить опасность, а сам дошел до ЛОВД и обо всем рассказал милиции.

Он, Ш., не отрицает, что от его выстрелов могли погибнуть К. и В., но утверждает, что умысла на их убийство он не имел, а действовал в состоянии необходимой обороны.

- Свидетель Ш.Ю. пояснила, что днем 20 марта 1999 года им с мужем Т., Т.Д. констатировали, что машину у них забрали и отпустили их, возражать им было бесполезно, поскольку компания Т., Т.Д. была представлена многочисленными людьми на нескольких автомобилях.

Через некоторое время она видела, как их нагнали парни и Т.Д. с нерусским стали вытаскивать
ее мужа из машины, когда он отказался оставаться в г. Мариинске и пересаживаться в их машины, при этом нерусский парень ударил ее мужа ножом по щеке и рукам, она закричала и с мужем они вынуждены были пересесть в машину Т., Т.Д. их привезли в однокомнатную квартиру, расположив на кухне, где не было никакой мебели, какое время и зачем им нужно было находиться в квартире, ей было непонятно.

После отъезда Т., их остались охранять трое человек, двое из которых были В. и К., у третьего парня был в руках обрез, который он прятал на балкон каждый раз, когда кто-то звонил в дверь, опознать этого парня она не может точно, поскольку он ушел, охранять их остались В. и К., которых ее муж просил отпустить, но они не согласились.

Вечером 20 марта 1999 года она уговорила разрешить ей позвонить матери и в сопровождении К. сходила в соседский дом и позвонила домой, с мужем они просились переехать в гостиницу на ночлег, но им отказали до приезда Т., около 22 часов она уговорила парней отпустить ее к П.А., чтобы забрать пакеты с вещами и ее отпустили.

На попутной машине она доехала до П.А. и забрала пакеты, и в том, числе, с карабином, муж не просил ее принести карабин, она взяла его по своей инициативе, так как очень боялась и не предполагала, как будут разворачиваться события дальше, учитывая при этом и то, что мужа ее побили, и у парней был обрез.

О принесенном карабине она предупредила мужа и они положили его на кухне, прикрыв одеждой, на не продолжительное время их
с мужем действительно оставляли в квартире одних, но при этом дверь запирали и покинуть квартиру у них не было возможности, хотя ее муж и пытался выломать замок.

В 01 часу ночи 21 марта 1999 года в квартиру вернулся выпивший Т., все сели в зале и он опять стал выяснять отношения, напоминая мужу о том, что в понедельник 22 марта 1999 года приедут какие-то люди и решат, что с ними делать, при этом все они пили водку, кроме них, Ш. и Ш.Ю.

Постепенно Т. стал напрягать обстановку своими разговорами, провоцируя ее мужа на конфликт и допуская в своей речи выражения явного аморального характера, после которых он подсел к ней, приобнял и положил ей руку под кофту, при этом поцарапал грудь.

Ш. попытался заступиться за нее, но у него не получилось и, в какой-то момент он появился в дверях с карабином в руках, крикнув: “стоять“ и выстрелил в сторону, в это же время она выбежала в коридор, из кухни уже услышала несколько выстрелов.

Схватив одежду, она бросилась к входной двери, куда направлялся и ее муж, однако, тут же на него набросился один из парней, находившихся в зале и они вдвоем, то есть Ш., Ш.Ю. пытались его отцепить, затем она смогла открыть дверь ключом, торчащим из замка и как-то почти одновременно все они выбежали на улицу, где ее муж отвел ее к случайным соседям, попросив приютить на время, а сам побежал в милицию.

Все события, как утверждает Ш.Ю., разворачивались очень быстро после первого выстрела, и происходящего в зале она не видела, царапины на груди ей причинил Т., действия которого имели характер сексуального домогательства и являлись аморальными.

Суд правильно отметил в приговоре, что показания Ш., Ш.Ю. являются достоверными, соответствующими действительности, поскольку они последовательны, не противоречивы, подтверждаются другими доказательствами, приведенными судом в приговоре.

Причем эти показания Ш., Ш.Ю. давали добровольно, ст. 51 Конституции Российской Федерации им, разъяснялась, право на защиту их нарушено не было, допрашивались они в присутствии адвокатов, никто, никакого воздействия на них не оказывал.

- Свидетели Л. и З. подтвердили в суде, что в конце марта 1999 года, в субботу к ним обратился незнакомый им Ш. с просьбой устранить повреждение в его автомашине “Мерседесе“, который на буксире пригнали к З.

Когда Ш. уехал, оставив машину в ремонте, к нему, З. подъехали Т., К., В., при этом Т.Д., сообщив ему о том, что “Мерседес“ принадлежит его брату, забрал у него ключи и с ребятами отбуксировал “Мерседес“ из его мастерской, предупредив, чтобы водитель “Мерседеса“ приехал на остановку для разговора.

Вернувшемуся Ш. было сообщено о случившемся и показано место встречи с Т.Д., на остановке “Анжерская“ Ш. ожидали не менее 7 человек на нескольких машинах, среди которых были Т.Д., К. и В.

- Свидетели Ч., Б., К.В., С., Г., Б.А., Ф., показали, что в контору западного парка 21 марта 1999 года, под утро зашел незнакомый им, как впоследствии выяснилось, Ш. и карабином в руках, положил его на стол и попросил вызвать милицию, так как он стрелял в людей.

Ш. был одет в старую фуфайку, которую, с его слов, взял у женщины, у которой оставил жену, одежда и руки у него были в крови, парень был трезв, но взволнован, он рассказал, что гнал машину с женой в г. Красноярск, но по дороге машина сломалась, и в г. Мариинске их взяли в заложники, держали в квартире.

Он, Ш., еле вырвался, а жену оставил у случайной женщины, из прерывистого рассказа они услышали, что Ш. убил двоих, про остальных ничего не знает, на виске у Ш. были видны свежие ссадины, из которых сочилась кровь, (т. 1 л.д. 236 - 243, 248 - 251).

- Свидетель А. пояснил, что в марте 1999 года от Т.Д. он узнал, что у З. находится угнанный “Мерседес“ его брата, который они вместе отогнали к родственникам В., в 15 часу все они встретились на остановке “Анжерская“ и Т., Т.Д. вели разговор с Ш. о “Мерседесе“.

Затем все разъехались, но вскоре нагнали Ш. и Ш.Ю., которые пересели к нему в машину и их отвезли к В., хотя Ш. хотел остановиться в гостинице.

Когда Ш. и Ш.Ю. находились в квартире, они попросили их отпустить, однако он, свидетель понимал, что этого делать не желательно, поскольку факт появления его на “Мерседесе“ был сомнителен.

- Свидетель П. подтвердил в суде, что изначально, в июле 1998 года, он продал автомашину “Мерседес“ Т. по доверенности, т.е. не оформляя официальных документов о купле-продаже, но поскольку покупатель с ним не рассчитался полностью, он, забрал этот “Мерседес“ обратно, хотя и без ведома Т., забрать машину он смог, т.к. документы не переоформлялись и у него был один комплект ключей.

18 марта 1999 года он, П., продал автомашину “Мерседес“ Ш., не объясняя ему сути всего происшедшего, в ночь с 20 на 21 марта 1999 года к нему, приехали “крутые ребята“ и забрали у него автомобиль “Тойота-Камри“ в зачет “Мерседеса“, заставив написать доверенность на чье-то имя, приезжие ему сообщили, что Ш. уже закрыт для разборок, он, П., убежден, что “крутые“ приехали по инициативе Т.

- Потерпевший Т. пояснил, что он действительно в 1998 году купил у П. автомашину “Мерседес“ в рассрочку и через 4 месяца его угнали, а 20 марта 1999 года от брата он узнал, что машина нашлась в г. Мариинске, на машине С.И. они приехали в 15 часу на остановку “Анжерская“, где он увидел Ш., который не возражал отдать документы на “Мерседес“.

Когда они разъехались он, Т. понял, что без Ш. не сможет перегнать “Мерседес“ и тогда, догнав его, предложил остаться до понедельника, т.е. до 22 марта 1999 года в городе Мариинске в квартире В., которую предложил последний, Ш. и Ш.Ю. привез его брат с вещами, находившимися в “Мерседесе“.

Он, Т., забрав все документы на “Мерседес“, уехал в г. Кемерово и никого не просил, чтобы охраняли Ш. и Ш.Ю., вернувшись обратно, в 24 часу он, Т. поселился в гостинице “Кия“, а через некоторое время за ним заехал К. и сообщил о необходимости встречи с Ш. по его просьбе.

Вместе с К. и В. они в 01 часу зашли в квартиру <...>, где находились Ш. и Ш.Ю., в квартире они выпили водки, кроме жены Ш.

В какое-то время жена его вышла на кухню, а вместо нее в дверном проеме появился Ш. с карабином в руках и раздался выстрел, после которого он упал и не видел, как Ш. стрелял далее, но через небольшое время он набросился на Ш., оба они упали и начали драться, кто как мог, используя при этом предметы, попадавшиеся под руки, в том числе и карабин и нож.

В драке они выкатились на лестничную площадку, но затем он вырвался от Ш. и убежал, а как оказался в “скорой помощи“ не помнит, поясняет, что во время драки Ш. нанес ему несколько ударов по голове тяжелым предметом, не исключает, что и он мог Ш. причинить какие-либо телесные повреждения в драке, принимал ли участие в драке В., он не помнит.

В подтверждение вины Ш. по совершенным преступлениям, суд в приговоре обоснованно сослался: на показания потерпевших К.Л., В.Г., свидетелей П.А., Ф.Н., Б.Т., Б.И., Ш.Л., О., Т.П., Ш.А., Б.С., А.Н., Г.В., В.А., С.И., Т.Д., признав их достоверными, соответствующими действительности, потому что они подтверждаются другими доказательствами, приведенными судом в приговоре.

Помимо этого суд в приговоре также правильно сослался на протоколы: осмотра места происшествия, выемки, изъятий, осмотров и опознаний вещественных доказательств, заключения судебно медицинских, биологических, баллистических экспертиз, экспертизу ситуационного анализа, и другие доказательства по делу, дав им надлежащую оценку, приведя анализ этим доказательствам в приговоре.

Оценив собранные по делу доказательства, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд обоснованно пришел к выводу, что Ш. совершил убийство двух лиц К., В., находясь в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта).

Он же, Ш., покушался на убийство Т., двух и более лиц, находясь в состоянии аффекта.

Суд правильно отметил в приговоре, что во время этого убийства Ш., находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), потому что со стороны потерпевших К., В., Т. было насилие, издевательство, тяжкое оскорбление, иные противоправные, аморальные действия, а равно длительная психотравмирующая ситуация, которая возникла в связи с систематическим противоправным, аморальным поведением самих потерпевших.

Судом с достоверностью было установлено, что психотравмирующая ситуация от противоправных действий потерпевших для Ш. возникла днем 20 марта 1999 года, когда Т., Т.Д. с компанией незаконно завладели его автомобилем “Мерседесом“, причем Ш., купив 18 марта 1999 года “Мерседес“ у П., являлся добросовестным покупателем, и он при этом не нарушил каких-либо правовых норм.

Оставшись без автомобиля, у Ш. и Ш.Ю. оказалась сорванной и поездка в г. Красноярск, после чего они на попутной машине направились домой, однако Т. решил задержать Ш. и, догнав его на нескольких автомобилях, Т. потребовал от него остаться в г. Мариинске до понедельника 22 марта 1999 года, с целью нотариального переоформления на его, Т., имя документов на автомашину “Мерседес“, фактически принадлежащую Ш.

Затем к Ш. было применено насилие, когда он отказался выполнить требование Т., поскольку Т.Д. стал принудительно вытаскивать Ш., действуя согласованно с одним из неустановленных лицом, которое нанесло Ш. несколько порезов ножом на щеке и руке, причинив телесные повреждения.

В результате причиненного насилия, Ш. был вынужден согласиться выполнить, требования Т. и их с женой привезли в квартиру, ранее ему не знакомого В., который предложил ее сам.

С момента привоза и помещения Ш. и Ш.Ю. в квартиру В., психотравмирующая ситуация для них продолжилась, поскольку продолжались и противоправные действия потерпевших, которые становились систематическими, так сам потерпевший Т. подтвердил в суде, что после приезда Ш. в квартиру, он у него изъял все документы и ключи от машины.

Сам Т. для выяснения отношений с Ш., не посчитал нужным воспользоваться правовыми методами решения спора, и прибегнул к противоправным действиям, хотя 29 марта 1999 года продавец “Мерседеса“ П. был осужден судом за самоуправство и мошенничество по отношению к Т., что не давало никаких оснований последнему, совершать противоправные действия по отношению к Ш., 20 - 21 марта 1999 года.

Суд правильно пришел к выводу, что нахождение Ш. в квартире с женой постепенно продолжало накапливать у него психическое напряжение и психотравмирующая ситуация продолжала иметь место для него.

Так, Ш. оставался фактическим заложником около 12 часов, находился он на кухне без мебели, поскольку жилая комната была занята В. и К., а в гостиницу его не выпускали.

Помимо перечисленных охранников, первоначально с ними был неустановленный человек с обрезом ружья, и это обстоятельство подтверждается изъятием обреза ружья из автомобиля Т.Д., на котором с его слов вечером 20 марта 1999 года ездил В. (т. 1 л.д. 69 - 71).

Во время, когда Ш. и Ш.Ю. оставляли в квартире одних на непродолжительное время, их запирали, Ш. пытался сломать замок, но безуспешно, спрыгнуть со 2 этажа они не смогли, что подтверждено протоколом осмотра двери квартиры (т. 3 л.д. 31).

Потерпевшие К. и В. поступали противоправно, когда не выпускали Ш. из квартиры с 20 по 21 марта 1999 года и это обстоятельство подтверждается постановлением следователя от 16 июня 2000 года, который усмотрел в действиях потерпевших состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 127 УК РФ - незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением, (т. 2 л.д. 77).

Психическое напряжение у Ш. достигло своего предела после прихода в квартиру Т. в 01 часу ночи, 21 марта 1999 года, который стал совершать по отношению к Ш. и Ш.Ю. действия аморального характера.

При этом Т. стал оказывать на Ш. психологическое давление, заявляя о том, что “блатные“ уже разобрались с П. и вскоре разберутся и с ним, Ш., выражения Т. были наглыми и циничными, а поведение его носило явно провокационный характер

Суд обоснованно пришел к выводу, что поводом для возникновения аффекта у Ш., как “последней капли“ послужили действия Т. в отношении жены Ш., имеющие сексуальную направленность и унижающие мужское достоинство Ш.

Действия, когда Т. стал приставать к Ш.Ю. в присутствии ее мужа и причинил ей телесные повреждения на теле, вызвали у Ш. внезапное сильное душевное волнение и в данном состоянии последовала его ответная реакция на противоправное, аморальное поведение потерпевшего, в результате чего он совершил убийство К. и В., и покушался на убийство Т., находясь в состоянии аффекта.

Кроме того, на возникновение у Ш. состояния физиологического аффекта существенно повлияла и длительная психотравмирующая ситуация, возникшая в результате систематического противоправного поведения всех потерпевших К., В., Т.

По заключению комплексных психолого-психиатрических экспертиз ситуация приведшая к совершению Ш. противоправных действий являлась остроконфликтной, аффективной, так как имел место многочасовой фрустрирующий раздражитель, исходивший от потерпевших, которые в том числе и длительно удерживали Ш. против его воли в квартире <...>.

Психогения, вызвавшая постепенную кумуляцию аффекта и последующую, аффективную реакцию, носила реальный характер, так как действия всех потерпевших имели неправомерный характер.

“Последней каплей“ - пусковым механизмом послужили действия Т. в отношении жены Ш., имеющие сексуальную направленность и унижающие мужское достоинство Ш., способом разрешения конфликта, стал аффективный взрыв с агрессией, направленный на группу лиц, принимающих участие в совершении противоправных действий против Ш. и Ш.Ю.

В поведении Ш. в аффективной ситуации в момент совершения правонарушения отмечаются: суженность сознания с фрагментарностью восприятия, частичная амнезия, резкое снижение интеллектуального и волевого контроля поведения, негибкость, хаотичность, нарушение способности к прогнозу возможных последствий от своих действий.

Появление во второй фазе аффективной реакции несвойственных Ш. ранее форм поведения, вступивших в противоречие с основными, жизненными установками и ценностными ориентациями (расширенная агрессия против лиц, принимавших участие в конфликте).

Резко выраженная аффективная реакция возникла у Ш. на фоне психической астении, которая развилась импульсивно: субъективно, внезапно и неожиданно с непосредственным импульсом к действию.

Таким образом, эксперты пришли к выводу о том, что в момент совершения правонарушения Ш. находился в состоянии физиологического аффекта, ограничивающим возможность осознавать значение своих действий и руководить ими (т. 3 л.д. 128 - 129, 295 - 296).

Оценивая данные заключения, судебная коллегия находит их полными, ясными, они даны компетентными, профессиональными специалистами, в соответствии с требованиями закона, сомнений не вызывают, соответствуют другим доказательствам по делу, а потому суд правильно признал Ш., находившимся в момент совершения преступления в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения - физиологического аффекта.

Вместе с тем суд обоснованно не усмотрел того, что Ш. действовал и находился в состоянии необходимой обороны, либо совершил убийство при превышении ее пределов, поскольку считает, что когда Ш. находился в состоянии аффекта, произвел первый выстрел, противоправные действия потерпевших прекратились.

Так же, как и закончилось общественно опасное посягательство на его супругу, однако, Ш. находясь, то есть, продолжая оставаться в состоянии аффекта, произвел в потерпевших еще несколько выстрелов, от которых двое человек скончались, а смерть третьего - Т. не наступила по независящим от Ш. обстоятельствам.

Доводы, изложенные в кассационном протесте государственного обвинителя Ерынич Г.В., кассационных жалобах потерпевших К.Л., В.Г., В.С. несостоятельны, поскольку не нашли своего подтверждения в судебном заседании, они опровергаются совокупностью доказательств, тщательно исследованных судом и приведенных в приговоре, а также в настоящем определении.

Обоснованно, придя к выводу о доказанности вины Ш. в совершении преступлений предусмотренных ст. ст. 107 ч. 2; 30 ч. 3, ст. 107 ч. 2 УК РФ суд назначил ему наказание, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, фактических обстоятельств дела, его семейного положения, данных, характеризующих личность, обстоятельств, смягчающих наказание.

Исходя, из вышеизложенного судебная коллегия не усматривает оснований к отмене, приговора в отношении Ш., как в части квалификации его действий, так и в части назначенного ему наказания.

Вместе с тем судебная коллегия считает, что Ш., подпадает под действие амнистии от 26 мая 2000 года, а поэтому применяет ее к нему.

Руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

определила:

приговор Кемеровского областного суда от 26 марта 2001 года в отношении Ш. оставить без изменения, кассационные протест и жалобы - без удовлетворения.

На основании п. 6 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 26 мая 2000 года “Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов“ Ш. от дальнейшего отбытия наказания освободить.