Решения и определения судов

Решение МКАС при ТПП РФ от 17.03.1999 по делу N 272/1997 МКАС частично удовлетворил требования о взыскании задолженности, вызванной непоставкой товара, и отказал во взыскании процентов годовых и в возмещении упущенной выгоды в связи с необоснованностью этих требований.

(По материалам решения Международного коммерческого

арбитражного суда при Торгово - промышленной палате

Российской Федерации)

1. На момент рассмотрения спора Россия и Бельгия являлись участницами Венской конвенции 1980 г., однако к данному спору она не применима, поскольку на момент заключения контракта, из которого возник спор, Бельгия в Конвенции не участвовала (она вступила в силу для нее 1 ноября 1997 г.), и между сторонами было достигнуто соглашение о применении бельгийского права. В соответствии с п. 2 ст. 100 Венской конвенции она применяется только к договорам, заключенным в день вступления или после ее вступления в силу для Договаривающихся государств, упомянутых в подпункте “a“ п. 1 ст. 1,
или Договаривающегося государства, упомянутого в подпункте “b“ п. 1 ст. 1.

2. При применении бельгийского права необходимо было решить вопрос об определении соответствующих нормативных актов, учитывая, что на дату заключения контракта в Бельгии наряду с общим гражданским законодательством действовал и Единообразный закон о международной купле - продаже товаров, инкорпорированный в бельгийское законодательство в соответствии с Гаагской конвенцией о Единообразном законе о международной купле - продаже товаров (Гаага, 1964), ратифицированной Бельгией в 1968 г. При решении этого вопроса дана квалификация договорных отношений сторон с учетом того, что в этом Законе отсутствуют прямые предписания о возможности его применения к бартерному договору (договору мены). В этой связи заслуживают особого внимания принятые составом арбитража меры по установлению, в частности, доктринальных и нормативных подходов в Бельгии, России и в некоторых других государствах.

3. Следует иметь в виду, что Единообразный закон 1964 г. в принципе не предусматривает возможности субсидиарного применения национального гражданского законодательства. Согласно ст. 17 “вопросы, относящиеся к предмету настоящего закона, но не регулируемые им в ясно выраженной форме, будут разрешаться в соответствии с общими принципами, из которых исходит настоящий закон“. С учетом этого, по-видимому, в решении имелось в виду субсидиарное применение тех норм национального законодательства, предметом регулирования которых являются специфические вопросы, присущие договору мены, но не договору купли - продажи. Поскольку в договоре мены по общему правилу не происходит денежных расчетов за товар, Арбитражный суд при рассмотрении вопроса об уплате бельгийской фирмой процентов годовых основывал свое решение не на положениях Единообразного закона, а на нормах ГК Бельгии.

4. В решении рассмотрен ряд вопросов, имеющих общее значение, например:
о доказательствах наличия соглашения сторон или действий стороны во исполнение указаний другой стороны; о невозможности использования при вынесении решения доказательств, представленных после завершения слушания дела; о подходах в случаях, когда сторонами представлены несовпадающие тексты контракта, составленного на двух языках; о соотношении понятий рамочного договора и договора, предусматривающего право стороны определять в дальнейшем спецификацию, характеризующую товар; о праве стороны требовать возмещения убытков независимо от того, расторгнут ли ею контракт.

(Дело N 272/1997. Решение от 17.03.99)

В ноябре 1992 г. между сторонами был заключен контракт, по которому бельгийская фирма (далее - Фирма) должна была поставить российской организации (далее - Организация) предусмотренные в нем товары. Оплата этих товаров должна была осуществляться Организацией путем встречной поставки товаров (через другую российскую организацию). Фактически Организация выполняла эту свою обязанность двумя способами: поставкой обусловленных товаров и переводом денежных средств. В результате за Фирмой образовалась задолженность, частично вызванная непоставкой товара, оплаченного Организацией.

Организация требовала возврата денежных средств, переведенных ею Фирме за конкретный товар, не поставленный Фирмой, возмещения разницы между стоимостью поставленных Фирмой товаров, уплаты процентов годовых, а также возмещения расходов по оплате арбитражного сбора и услуг адвокатов.

Фирма возражала против удовлетворения требований истца и в свою очередь предъявила встречный иск, основанный как на этом контракте, так и на других контрактах, заключенных ею с Организацией. В соответствии с Регламентом (параграф 33) МКАС были приняты к рассмотрению в качестве встречного иска только требования, основанные на контракте, по которому предъявлен основной иск.

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.

1. Компетенция МКАС на рассмотрение данного спора основывается на арбитражной оговорке, содержащейся в контракте сторон.

2. Поскольку Организация представила
доказательства того, что она является правопреемником стороны, заключившей данный контракт с Фирмой, признано необоснованным заявление Фирмы об отсутствии у Организации права на иск, поскольку контракт ею заключался с иной организацией, а согласно контракту запрещена передача права и обязанностей третьей стороне без письменного согласия другой стороны контракта.

3. Обе стороны спора согласны в том, что к их отношениям должно применяться бельгийское право. Однако имеются расхождения относительно того, какими конкретно законодательными актами Бельгии должны регулироваться их отношения. По мнению Организации - нормами Гражданского кодекса Бельгии, а по мнению Фирмы - нормами Единообразного закона о международной купле - продаже товаров, который является приложением к Гаагской конвенции 1964 г. и инкорпорирован в бельгийское законодательство.

Обосновывая свою позицию, истец ссылался на то, что заключенный сторонами контракт представляет собой частично бартерное соглашение (договор мены) и поэтому к нему не могут применяться положения указанного Единообразного закона, так как он рассчитан на применение к отношениям, возникающим лишь из договора купли - продажи. Фирма не отрицает возможность признания контракта смешанным бартерным договором, который тем не менее подпадает под действие Единообразного закона. В обоснование своей позиции она ссылается на доктрину, признающую, что “в отношении смешанных договоров, по которым встречное вознаграждение за поставку вещи частично производится в денежной форме, настоящий закон должен применяться постольку, поскольку вознаграждение в денежной форме не является полностью незначительным“ (H.J. Mertens / E. Rehbinder. Internationales Verkaufsrecht, Kommentar zu den Einheitlichen Kaufgesetzen, 1975; Dolle. Kommentar zum Einheitlichen Kaufrecht). Она ссылается также на то, что при обсуждении Конвенции было отклонено предложение Великобритании исключить из сферы ее применения смешанные договоры.

В ст. 1
контракта предусмотрена продажа Фирмой товаров Организации. Согласно ст. 6 контракта платеж производится в долларах США путем продажи Фирме Организацией через другую российскую организацию товаров на сумму стоимости контракта и оплаты товаров, закупленных по контракту, за счет вырученных средств.

В протоколе от 12 мая 1993 г. сторонами было согласовано частичное изменение этой статьи: вместо другой российской организации предусматривалось выступление Организации - стороны данного контракта - в качестве непосредственного экспортера.

В процессе исполнения контракта оплата Организацией закупленных материалов практически осуществлялась двумя способами: 1) путем перечисления Фирме долларов США платежными поручениями и 2) путем поставок ей товаров. Со стороны Фирмы не поступало каких-либо возражений против этого. Обоими способами были покрыты платежи за поставленные Фирмой товары приблизительно в равных долях. Это дает основание арбитрам рассматривать заключенный сторонами контракт в качестве смешанного договора, в котором сочетаются элементы договора купли - продажи и бартерного соглашения, т.е. договора мены. По своему содержанию договор мены близок к договору купли - продажи. Не случайно поэтому в ст. 1707 ГК Бельгии предусмотрена возможность применения к договору мены правил о продаже. Аналогичное положение содержится и в других системах права, например в ст. 255 ГК РСФСР и ст. 567 ГК РФ, параграфе 515 Германского гражданского уложения.

В доктрине также имеются высказывания на этот счет. В частности, К. Шмиттгофф считает, что к бартерному договору мены можно применять положения английского Закона о поставке товаров и предоставлении услуг 1982 г.: “Согласно этому Закону договор бартера приравнивается к договору купли - продажи постольку, поскольку предусмотренные для договоров купли - продажи правила применимы к договору бартера“ (Шмиттгофф К. Экспорт: право
и практика международной торговли. М.: Юридическая литература, 1993. С. 92).

Исходя из изложенного и принимая во внимание доводы, приведенные Фирмой, арбитры полагают, что к отношениям сторон применимы положения Единообразного закона о международной купле - продаже, если они не противоречат существу бартера (например, положения об определении цены, содержащиеся в ст. 57 - 60).

Единообразный закон, инкорпорированный в бельгийское законодательство, является les specialis по отношению к бельгийскому Гражданскому кодексу, и поэтому к отношениям, не урегулированным этим законом, должны будут применяться положения Гражданского кодекса и других законодательных актов Бельгии общего характера.

4. Возражая против иска, ответчик ссылался на заключенное им и истцом в конце 1993 г. мировое соглашение, направленное на удовлетворение претензий Фирмы по данному контракту и ряду других контрактов. Как говорится в аффидевите генерального директора Фирмы от 5 июня 1998 г., с целью урегулирования споров по ряду контрактов он встретился с руководством Организации. В результате было достигнуто мировое соглашение, по которому Фирма отказалась от всех прав на иск против Организации по двум другим контрактам, а Организация отказалась от своих прав по контракту, по которому предъявлен данный иск. Мировое соглашение, по его утверждению, не было документально подтверждено ни в то время, ни позднее.

В своих отзывах на иск и встречном иске от 5 июня 1998 г. и дополнительном и окончательном отзыве на иск и встречном иске от 31 августа 1998 г. Фирма ссылается на то, что в соответствии с бельгийским правом мировое соглашение может быть заключено в устной форме, а в коммерческих сделках все средства доказывания могут быть использованы для доказательства существования мирового соглашения.

Мировое соглашение, заключенное сторонами
внешнеэкономической сделки (контракта) относительно ее исполнения, в свою очередь также является внешнеэкономической сделкой. В этой связи арбитры обратились к коллизионной норме, содержащейся в ст. 165 ОГЗ 1991 г., действующих на территории Российской Федерации. В соответствии с этой нормой форма внешнеэкономических сделок, совершаемых российскими юридическими лицами, независимо от места совершения этих сделок определяется российским законодательством. Содержание этой императивной нормы не может быть изменено соглашением сторон. Она имеет приоритет и в отношении норм применимого права других стран.

Из этого и исходили арбитры при разрешении вопроса о форме указанного выше мирового соглашения. В соответствии с действовавшим в то время на территории России Постановлением Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. “О порядке подписания внешнеторговых сделок“ внешнеторговые (внешнеэкономические) сделки считаются совершенными только при соблюдении письменной формы. В силу ст. 30 ОГЗ 1991 г. несоблюдение формы внешнеэкономических сделок влечет за собой их недействительность.

Поскольку ответчиком не представлено никаких доказательств, которые могли бы подтвердить, что упомянутое мировое соглашение было заключено в письменной форме, арбитраж не может опираться на это соглашение при рассмотрении настоящего спора.

В заседании арбитража 31.08.98 ответчиком была представлена копия письма Организации от 08.02.94, подписанного заместителем генерального директора Организации, которым подтверждается, что по контрактам, названным Фирмой, в том числе и по контракту, на основании которого предъявлен данный иск, взаимные поставки товаров полностью завершены и стороны не имеют взаимных требований ни по товарам, ни по денежным средствам. После указанного заседания в МКАС было представлено заявление этого лица от 01.09.98, которым оно отрицало направление Фирме письма подобного содержания.

В заседании арбитража 12.01.99 представитель Организации оспаривал подлинность письма от 08.02.94
и утверждал, что в книге регистрации исходящих документов под номером этого письма числится другой документ, однако каких-либо доказательств в подтверждение этого утверждения он не представил. Он также утверждал, что у Организации не было никаких оснований для заключения мирового соглашения, поскольку все обязательства перед Фирмой были выполнены.

Представитель Фирмы заявил, что подлинность подписи заместителя руководителя Организации на письме от 08.02.94 подтверждена экспертизой, однако представить заключение эксперта не смог. Он не смог также представить подлинник указанного письма.

После завершения слушания дела представителем Фирмы был направлен в МКАС оригинал упомянутого письма в подтверждение существования мирового соглашения. МКАС оставил этот документ без рассмотрения, учитывая его представление за рамками арбитражного разбирательства. Состав арбитража констатировал, что в деле отсутствуют убедительные доказательства о признании истцом существования мирового соглашения. К тому же для признания действительным мирового соглашения недостаточно письменного признания только одной стороны этого соглашения. МКАС также отметил, что в соответствии с п. “б“ ст. 11 контракта все изменения и дополнения к контракту действительны лишь в том случае, если они совершены в письменной форме и подписаны уполномоченными на то лицами обеих сторон.

5. В результате оценки представленных сторонами доказательств МКАС принял решение о частичном удовлетворении требований по основному иску. Предметом рассмотрения Арбитражного суда был ряд вопросов, в отношении которых подходы сторон не совпадали. К ним, в частности, относились следующие.

5.1. О размере платежей, произведенных Организацией. Поскольку сторонами 12 мая 1999 г. был подписан Протокол согласования платежей по трем контрактам, МКАС принял во внимание содержание этого Протокола. При этом оценка стоимости произведенных поставок была сделана на основании официальных ставок котировок на соответствующую дату,
представленных Организацией и документально не оспоренных Фирмой. Заявление представителей Фирмы о том, что Организацией не были оспорены представленные Фирмой расчеты, не могло быть учтено, поскольку Фирма не представила каких-либо документов, свидетельствующих о принятии ее расчетов Организацией.

5.2. Об учете суммы демереджа, уплаченного Фирмой за простой судна в порту погрузки товара, который поставлялся на условиях ФОБ. При его рассмотрении были учтены условия контракта, согласно которым Фирма должна была выполнить все необходимые формальности по отгрузке товара и нести ответственность за своевременную подачу морского тоннажа и выдачу отгрузочных поручений на погрузку. На Организацию была возложена оплата демереджа лишь в случае несвоевременной подачи товара в порт против согласованной между Организацией и Фирмой даты отгрузки товара. Из представленных Фирмой документов не следует, что Организацией несвоевременно был подан товар в порт отгрузки. Поэтому арбитры не сочли возможным возложить на Организацию уплату демереджа и тем самым исключить эту сумму из расчетов Организации. При этом Арбитражный суд опирался на русский вариант контракта, имевший определенные отличия от английского текста. Исходил он при этом из того, что обычно тексты заключенных сторонами контрактов не только подписывались сторонами, но и были снабжены оттисками их печатей.

В отзыве Фирмы отмечается, что несколько контрактов или приложений, подписанных Организацией, никогда ею не оспаривались, несмотря на то, что эти контракты не содержали печатей. В качестве примера приводится одно из приложений к контракту, из которого возник данный спор.

Арбитры не придали бы решающего значения отсутствию оттисков печатей на тексте контракта, если бы у сторон не было спора о его содержании. Однако в данном случае между сторонами идет спор о контракте,
представленном в МКАС в двух вариантах (на русском и английском языках), которые отличаются друг от друга по своему содержанию. В такой ситуации арбитры считают оправданным отдать предпочтение варианту текста на русском языке, который в отличие от английского имеет не только подписи сторон, но и оттиски их печатей.

5.3. О принятии во внимание исправлений, сделанных от руки на расчете Организации. Арбитры не сочли возможным их учесть, поскольку они не были сопровождены никакими обоснованиями и не подписаны Фирмой.

5.4. О согласии Организации на предоставление скидки с цены, запрошенной факсом Фирмы. Учитывая, что Организация оспаривает соглашение сторон по этому вопросу, а Фирма не подкрепила свое утверждение какими-либо доказательствами, арбитрами не было признано существование такого соглашения.

5.5. О завышении Организацией цены путем учета показателя, не предусмотренного контрактом. Позиция Фирмы признана обоснованной. С ней согласился и представитель Организации, подтвердивший снижение размера своего искового требования.

5.6. Об учете в расчетах суммы, переведенной Фирмой третьему лицу по указанию Организации. Поскольку Фирма не представила каких-либо доказательств того, что эта сумма переводилась в счет контракта, на основании которого предъявлен иск, она не могла быть учтена в данном процессе.

5.7. О возврате Фирмой Организации выплаченного аванса за товар, который не был поставлен. Фирма, не отрицая факта непоставки и получения авансового платежа, возражала против требований Организации, ссылаясь, в частности, на следующее. Во-первых, этот аванс предназначался для оплаты не того товара, в отношении которого Организацией предъявлено требование, а другого, подлежащего поставке по этому же контракту. Во-вторых, оплата этого товара должна была производиться в немецких марках, а аванс был выплачен в долларах США. В-третьих, в соответствии со ст. 78 Единообразного закона 1964 г. предварительным условием требования о возврате того, что было поставлено или уплачено по контракту, является расторжение контракта, чего Организацией сделано не было. МКАС не согласился с возражениями Фирмы. Прежде всего он отметил, что размер задолженности Фирмы превышает стоимость товара, поставки которого требовала Организация, а требование в отношении того товара, для оплаты которого предназначался, по мнению Фирмы, аванс, Организация в иск не включила. В силу статьи контракта, содержание которой распространяется в том числе и на приложение, в котором предусмотрена поставка данного товара, платежи производятся в долларах США. Поэтому определенная в приложении стоимость товара в немецких марках не только могла, но в принципе и должна была оплачиваться в долларах США. Статьей 82 Единообразного закона 1964 г. предусмотрено: “Если договор не расторгнут, то возмещение убытков за нарушение договора одной из сторон складывается из понесенного ущерба и упущенной выгоды другой стороны“. Фирма не выполнила своего обязательства перед Организацией по поставке товара, и, следовательно, Организация вправе на основании ст. 82 указанного Закона потребовать от Фирмы стоимость оплаченного, но не поставленного товара, невозврат которой причинил ей прямой ущерб от невыполнения обязательства Фирмой.

5.8. О взыскании процентов годовых. Хотя право Организации на взыскание процентов годовых в связи с просрочкой уплаты денежных сумм основано на законе (ст. 1153 ГК Бельгии), оно удовлетворению не подлежит. Во-первых, требование таких процентов за период до предъявления иска необоснованно, поскольку основная сумма иска определена Организацией только в исковом заявлении. Во-вторых, что касается суммы процентов годовых за период со дня предъявления иска по день рассмотрения спора, то Организацией она не оплачена арбитражным сбором.

6. Рассмотрение встречного иска. Требование Фирмы о возмещении понесенного ею ущерба обосновывалось тем, что Организация не выполнила своих обязательств о предоставлении спецификации товаров, подлежащих поставке по контракту. При этом Фирма ссылалась на ст. 67, 68 и 82 Единообразного закона 1964 г. Размер убытка в виде упущенной выгоды Фирма определила исходя из средней маржи прибыли в 20%. Арбитражный суд отметил, что в ст. 67 Единообразного закона имеются в виду случаи, когда согласно договору покупатель зарезервировал за собой право определять в дальнейшем форму, размеры или иные данные, характеризующие товар (продажа по спецификации). Если покупатель в соответствующий срок не составит такой спецификации, продавец может либо заявить в короткий срок о расторжении договора, либо сам составить спецификацию в соответствии с потребностями покупателя, как они ему известны.

Как полагают арбитры, заключенный сторонами контракт не может быть квалифицирован как продажа по спецификации, которая предполагает, что покупатель (или продавец) в одностороннем порядке определяет соответствующие данные, характеризующие товар, о котором в принципе уже состоялось соглашение сторон.

В ст. 2 контракта предусмотрена его общая сумма без указания конкретных товаров. Вместе с тем в ст. 1 говорится, что продавец продал, а покупатель купил определенные товары согласно приложению N 1. В приложении N 1, подписанном обеими сторонами, указаны наименования конкретных товаров, их технические характеристики, количество, сроки поставки и общая сумма, на которую они поставляются. Впоследствии сторонами было согласовано и подписано еще шесть приложений к контракту, в которых речь идет о поставке также конкретных товаров. По своей правовой природе эти приложения являются договорами сторон, заключенными в рамках данного контракта. В некоторых из них содержатся прямые отсылки к контракту, но и другие приложения являются с ним связанными даже по своему наименованию. Вместе с тем они никак не могут быть квалифицированы как спецификации в том смысле, в котором этот термин использован в ст. 67 Единообразного закона.

Контракт, из которого возник данный спор, по своему характеру является рамочным. В пределах общей суммы этого контракта сторонами заключались дополнительные соглашения (договоры) на поставку различных товаров. Контрактом не предусматривались какие-либо обязательства сторон о заключении еще и других соглашений о поставке товаров, а покупатель не резервировал за собой права на составление спецификации, о чем говорится в ст. 67 Единообразного закона. В такой ситуации оказываются неприменимыми и ст. 68, и ст. 82, на которые ссылается Фирма в своем встречном иске.

Исходя из изложенного, арбитры пришли к выводу, что требование Фирмы о возмещении ей упущенной выгоды из-за неисполнения Организацией своих обязательств о предоставлении спецификаций юридически не является обоснованным и потому не подлежит удовлетворению.

7. О возмещении издержек сторон, возникших в связи с арбитражным разбирательством. Руководствуясь параграфом 9 Положения об арбитражных расходах и сборах и учитывая результаты рассмотрения дела, МКАС частично удовлетворил предъявленное Организацией требование. В то же время требования Фирмы были отклонены, поскольку в соответствии с указаниями параграфа 9 Положения возмещения таких издержек может требовать лишь сторона, в пользу которой вынесено решение.

8. Расходы по арбитражному сбору Организации возмещены за счет Фирмы пропорционально удовлетворенной части иска в соответствии с Положением об арбитражных расходах и сборах сторон (п. 2 параграфа 6). На основании п. 1 параграфа 6 этого же Положения аналогичные расходы Фирмы возложены на нее, поскольку отказано в удовлетворении ее встречного иска.