Решения и определения судов

Решение МКАС при ТПП РФ от 09.02.2000 по делу N 177/1996 Учитывая, что документ, квалифицируемый в качестве мирового соглашения, был подписан с обеих сторон управомоченными на то лицами и установлено его точное содержание, МКАС разрешил спор между сторонами с учетом указанного мирового соглашения.

(По материалам решения Международного коммерческого

арбитражного суда при Торгово - промышленной палате

Российской Федерации)

1. При разрешении спора применены нормы российского права, что соответствует позиции обеих сторон и предписаниям коллизионной нормы российского законодательства.

2. Учитывая значительное сходство фабул двух дел, рассматриваемых одним составом арбитража, в которых интересы ответчиков защищает один и тот же представитель и ходатайствуется о допросе одних и тех же свидетелей, состав Арбитражного суда посчитал возможным рассмотреть оба дела в одном процессе с вынесением по каждому из них отдельного решения.

3. К форме мирового соглашения по внешнеэкономической сделке предъявляются те же требования, что и к форме самой внешнеэкономической сделки.

4. Требования к действительности мирового соглашения
с точки зрения его содержания определяются общими положениями ГК РФ о договорах. Действующий в РФ закон не возбраняет ссылаться в подтверждение условий сделки (в том числе и мирового соглашения) на письменные доказательства, тем более тогда, когда письменная форма сделки соблюдена.

5. Коль скоро не вызывает сомнений, что документ, квалифицируемый в качестве мирового соглашения, был подписан с обеих сторон управомоченными на то лицами и установлено его точное содержание, спор между сторонами разрешен с учетом указанного мирового соглашения.

(Дело N 177/1996. Решение от 09.02.2000)

Иск был предъявлен российской организацией к итальянской фирме в связи с неполной оплатой товара, поставленного по контракту, заключенному сторонами 30.12.93. Требования истца включали погашение суммы задолженности с начислением на нее 15% годовых за период с 01.07.95 по день фактической уплаты суммы долга.

Ответчик, ссылаясь на заключенное сторонами соглашение, на основании которого им была уплачена истцу согласованная сумма в полное удовлетворение его требований, возражал против требований истца. Им был предъявлен встречный иск к истцу, но с оговоркой, что на его удовлетворении ответчик не будет настаивать, если истцу будет отказано в предъявленном им основном иске.

Истец оспаривал заключение им мирового соглашения, утверждая, что документ, подписанный его генеральным директором и президентом Консорциума итальянских фирм, в который входит ответчик, не предусматривает окончательного урегулирования между сторонами их расчетов по данному контракту.

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.

1. Между сторонами - истцом по основному иску и ответчиком по встречному иску и ответчиком по основному иску и истцом по встречному иску - нет разногласий по поводу того, что МКАС при ТПП РФ компетентен рассматривать споры между ними, возникшие из контракта
от 30.12.93 или в связи с этим контрактом.

Хотя в упомянутом контракте предусмотрена передача споров между сторонами “во внешнеторговую арбитражную комиссию при Торгово - промышленной палате России в Москве“ (п. 9 “Общих условий“), постоянно действующего арбитражного органа с таким точно названием при ТПП РФ никогда не существовало. С июля 1993 г., т.е. и во время заключения контракта между сторонами, при ТПП РФ в качестве постоянно действующего международного арбитража функционирует упомянутый Международный коммерческий арбитражный суд, являющийся преемником существовавшего до этого Арбитражного суда при ТПП СССР, который в свою очередь до 1987 г. был известен под названием Внешнеторговой арбитражной комиссии при ТПП СССР. Возможно, что смена наименований и правопреемство указанных арбитражных органов стали причиной недостаточно четкого указания в контракте на тот арбитраж, которому должны быть переданы споры между сторонами контракта.

Учитывая изложенное и принимая во внимание, что МКАС при ТПП РФ в соответствии с Положением о нем, являющимся Приложением к Закону РФ от 07.07.93 “О международном коммерческом арбитраже“, компетентен рассматривать и разрешать “споры из договорных и иных гражданско - правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон спора находится за границей“ (п. 2), Арбитражный суд находит себя компетентным рассматривать споры по основному и встречному искам, возникшие между названными выше сторонами по контракту от 30.12.93.

2. Заключенный сторонами контракт не содержит условия о праве, подлежащем применению к отношениям сторон, за исключением упоминания о том, что арбитражная комиссия разрешает споры между сторонами “в соответствии с правилами производства в этой комиссии“ (п. 9 “Общих условий“).

Истец в
исковом заявлении (со ссылкой на п. 1 ст. 166 ОГЗ 1991 г.) указал, что “применимым является право страны продавца, т.е. российское право“. Ответчик по основному иску ни в своем письменном объяснении, представленном 04.02.99, ни в заседании Арбитражного суда против этого не возражал.

В свою очередь ответчик (истец по встречному иску) в своем упомянутом письменном объяснении указал, что “юридической основой этого встречного иска являются как нормы гражданского права Российской Федерации, так и международные нормативные акты по вопросам международной торговли (и в первую очередь положения Венской конвенции)...“. Истец (ответчик по встречному иску) не возражал против разрешения спора по встречному иску на основе норм российского права.

Такая позиция сторон по вопросу о праве, применимом к их спорам, полностью соответствует нормам российского коллизионного права. В соответствии с п. 1 ст. 166 ОГЗ 1991 г., действующих на территории РФ с 3 августа 1992 г., при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве применяется право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, являющаяся продавцом в договоре купли - продажи.

На основании изложенного Арбитражный суд приходит к выводу, что к спорам сторон, как по основному, так и по встречному иску, вытекающим из их отношений по контракту, продавцом в котором является российское юридическое лицо, подлежит применению российское право.

3. Арбитражный суд счел необходимым обсудить неоднократно поднимавшийся ответчиком вопрос об объединении производства по данному делу с производством по ряду других дел, переданных в МКАС при ТПП РФ по искам того же истца к другим итальянским фирмам - ответчикам. В соответствии с заявлением представителя ответчика в заседании Арбитражного суда это
ранее заявлявшееся ответчиком ходатайство было сужено до просьбы об объединении настоящего дела с одним из этих дел.

Учитывая значительное сходство фабулы этих двух дел, рассматриваемых одним и тем же составом арбитража, а также то, что интересы ответчика представляет в обоих делах один и тот же представитель и что он просит допросить по обоим делам одних и тех же свидетелей, Арбитражный суд признал возможным и целесообразным рассмотреть оба дела в одном процессе с вынесением по каждому из них отдельного решения.

4. Арбитражный суд отмечает, что между сторонами нет спора ни о количестве товаров, которое было продано истцом ответчику по контракту от 30.12.93, ни о количестве фактически поставленных истцом ответчику товаров на основании и во исполнение этого контракта, ни о контрактной цене этих товаров.

Несмотря на сказанное, между сторонами как будто бы нет единого мнения по вопросу о том, какая именно сумма причиталась истцу с ответчика по условиям контракта, во всяком случае истец в заседании Арбитражного суда не признал точной сумму общей задолженности четырех итальянских фирм, включая фирму - ответчика по настоящему делу, истцу. Однако, по мнению Арбитражного суда, эти сомнения не имеют под собой достаточного основания, так как еще до 30 января 1996 г. истец в письме, адресованном Консорциуму, объединяющему эти четыре фирмы, сообщил: “Чтобы устранить недопонимание, мы сообщаем Вам, что согласно документам долги Консорциума составляют названную сумму долларов США“.

Обе стороны в равной мере признают, что до 07.01.97 ответчиком не были уплачены истцу никакие суммы в оплату поставленных ему истцом товаров, а после этой даты, в январе 1997 г., истцом была получена в оплату
этих товаров от ответчика конкретная сумма долларов США.

Суть спора между сторонами, являющегося предметом основного иска, состоит в том, можно ли считать, как полагает ответчик, что 24.10.96 между ними было достигнуто мировое соглашение об урегулировании всех разногласий и переведенная ответчиком в январе 1997 г. сумма была уплачена в качестве окончательного платежа по этому соглашению, либо же, как считает истец, мировое соглашение между сторонами не имело места и истцу, кроме уплаченной суммы, должна быть уплачена ответчиком еще дополнительная сумма за поставленные товары с начислением процентов за несвоевременную оплату.

По существу спор этот сводится к вопросу о том, можно ли рассматривать документ от 24.10.96, представленный ответчиком в подлиннике для обозрения Арбитражному суду и имеющийся в копии в деле, мировым соглашением, на основании которого задолженность ответчика истцу по контракту была уменьшена до переведенной ответчиком истцу суммы.

Этот спорный вопрос включает два подвопроса. Во-первых, был ли Консорциум управомочен вести с истцом переговоры об урегулировании разногласий последнего с ответчиком и подписать мировое соглашение. Во-вторых, может ли документ, подписанный 24.10.96, рассматриваться как мировое соглашение с точки зрения его формы и содержания.

5. Консорциум был учрежден в 1992 г. четырьмя итальянскими фирмами, в число которых входит ответчик по настоящему делу, а также три другие фирмы, являющиеся в настоящее время ответчиками по другим делам Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ по искам данного истца.

Как следует из Акта о внесении изменений в устав Консорциума, совершенного его участниками в Неаполе у нотариуса 12.05.92 и зарегистрированного 15.05.92, целью Консорциума является координация и оптимизация в бывших советских республиках деятельности в определенной области производства и экспорта,
а также связанных с ними финансовых операций и операций по недвижимости в интересах ассоциированных фирм. Консорциуму предоставлено право действовать “от собственного имени“, но по поручению ассоциированных фирм, в том числе он может самостоятельно совершать юридические акты от собственного имени, но “при наличии письменного разрешения, включая телефакс или телекс, от каждой фирмы“.

По мнению Арбитражного суда, вопрос о том, получил ли Консорциум письменное разрешение ответчика и других входящих в него фирм на составление и подписание 24.10.96 в Москве в результате переговоров с истцом документа, который ответчик считает мировым соглашением, не имеет значения для разрешения настоящего дела.

Из обстоятельств дела представляется очевидным, что должником по контракту от 30.12.93 истец считает только ответчика. Поэтому подписание 24.10.96 документа об урегулировании этой задолженности от имени Консорциума было бы лишено для истца смысла. В то же время и до переговоров 24.10.96, и после них истец всегда рассматривал Консорциум как лицо, правомочное урегулировать задолженность ответчика. Об этом свидетельствуют многочисленные имеющиеся в деле документы - письма истца Консорциуму от 13 и 24.11.95 и от 30.01.96, а также письмо агента истца от 05.11.96. Иными словами, для истца Консорциум всегда был полномочным представителем ответчика в том, что касается задолженности по контракту от 30.12.93.

С другой стороны, и ответчик одобрил действия Консорциума по составлению и подписанию документа от 24.10.96, полностью заплатив истцу ту приходящуюся на него долю суммы, которая, как он считает, была согласована в порядке мирового соглашения в окончательное урегулирование спора по контракту от 30.12.93.

Есть все основания считать, что на переговорах с истцом в Москве 24.10.96 Консорциум действовал в качестве представителя ответчика и
других учредивших его фирм; представительство было основано на акте об учреждении Консорциума и осуществлялось от имени учредителей.

6. В принципе мировое соглашение между сторонами договора об урегулировании их разногласий, по которому одна из сторон отказывается требовать от другой то, на что, как она считает, имеет право по условиям договора, представляет собой соглашение об изменении этого договора (как правило, в сочетании с его прекращением), т.е. двухстороннюю мировую сделку.

Мировое соглашение между сторонами внешнеэкономического контракта само является внешнеэкономической сделкой, в отношении которой закон установил, что “несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет недействительность сделки“ (п. 3 ст. 162 ГК РФ). При несоблюдении письменной формы такая сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом, т.е. ничтожна (п. 1 ст. 166, ст. 168 ГК РФ).

В связи с имеющимися между сторонами разногласиями относительно характера документа, датированного 24.10.96, и изложенными положениями законодательства Арбитражный суд исследовал вопрос о форме этого документа и пришел к следующим выводам.

Представленный ответчиком документ, датированный 24.10.93, представляет собой подлинный, т.е. нефальсифицированный, письменный документ, составленный именно 24.10.96 и подписанный конкретными лицами, подписи которых можно идентифицировать.

Ни в исковом заявлении, ни в приложении к встречному иску, представленных Арбитражному суду, ни в заседании Арбитражного суда истец не оспаривал того факта, что 24.10.96 между представителями истца и Консорциума велись в Москве переговоры об урегулировании взаимных претензий истца и входящих в Консорциум четырех итальянских фирм в связи с поставками истцом товаров этим фирмам в 1993 - 1994 гг. Истец не отрицал и не оспаривал того, что в ходе или в результате этих переговоров мог быть составлен и подписан упомянутый документ.

По утверждению
свидетеля - президента Консорциума, документ, составленный и датированный 24.10.96, был тогда же подписан по крайней мере тремя лицами, участвовавшими в переговорах: им самим, генеральным директором организации истца и генеральным директором организации его агента.

Второй свидетель сообщил Арбитражному суду, что он не помнит, подписывал ли он данный документ, но твердо заявил, что дата на документе поставлена его рукой. Арбитражный суд не смог также установить, был ли этот документ подписан генеральным директором организации - агента истца, поскольку не обнаружил на документе поддающейся идентификации его подписи. При этом Арбитражный суд должен отметить, что факт его участия в переговорах, состоявшихся 24.10.96, никем, в том числе и истцом, не оспаривался.

Что же касается подписей под упомянутым документом президента Консорциума и генерального директора организации истца, то в их подлинности у Арбитражного суда нет оснований сомневаться. Во-первых, эти подписи легко идентифицировать при их сравнении с подписями названных лиц под другими документами, имеющимися в деле, в частности с подписью президента Консорциума под документом от 09.04.99 о распределении суммы, подлежащей уплате истцу, между фирмами, входящими в Консорциум, и с подписями генерального директора организации истца под исковым заявлением и под уже упомянутым письмом президенту Консорциума по поводу урегулирования взаимных претензий с этими фирмами от 30.01.96. Во-вторых, в заседании Арбитражного суда свидетель - президент Консорциума - сам подтвердил факт подписания им документа от 24.10.96, а подписание его генеральным директором организации истца представители истца не отрицали.

Арбитражный суд считает необходимым также отметить, что, хотя ответчик впервые в ходе переписки по настоящему делу указал истцу на заключение между ними 24.10.96 мирового соглашения еще 07.02.97, а вместе
с объяснением по иску от 04.02.99 представил истцу копию документа от 24.10.96, который он считает таким мировым соглашением, истец, отрицая наличие у него с ответчиком мирового соглашения, никогда в то же время не оспаривал существование и подлинность этого документа.

На основании изложенного Арбитражный суд приходит к выводам, что с точки зрения требований, предъявляемых российским законом (подп. 1 п. 1 ст. 166 ОГЗ 1991 г. и п. 2 и 3 ст. 162 ГК РФ) к форме внешнеэкономической сделки, документ, составленный и подписанный сторонами 24.10.96, должен считаться удовлетворяющим этим требованиям и, следовательно, в отношении формы может быть квалифицирован как внешнеэкономическая сделка.

7. Как было отмечено выше, квалификация документа, составленного и подписанного сторонами 24.10.96, как мирового соглашения зависит от того, может ли этот документ по своему содержанию рассматриваться как сделка такого рода.

Мировые сделки не предусмотрены действующим российским законодательством в числе договоров, прямо названных и специально урегулированных ГК РФ (так называемых “поименованных договоров“). Поэтому требования к действительности мировой сделки с точки зрения ее содержания определяются общими положениями ГК РФ о договорах.

В соответствии с п. 1 ст. 432 ГК РФ “договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора“. При отсутствии в законе и соглашении сторон иных указаний таким существенным условием для любого договора, в том числе и для мировой сделки, является условие “о предмете договора“.

Документ, составленный и подписанный сторонами 24.10.96, имеет определенное содержание. Вопрос состоит в том, можно ли считать, что в содержании названного документа выражено согласие сторон о предмете мировой сделки.

Исследовав содержание данного документа, составленного и подписанного сторонами, и проанализировав доводы и возражения сторон, Арбитражный суд пришел к следующим выводам.

Содержание документа, подписанного сторонами 24.10.96, состоит в основном в цифрах, в которых выражены определенные суммы в долларах США. Значение некоторых из этих сумм указано в самом документе, значение других можно лишь предполагать, в связи с чем, собственно, и оспаривается фиксация в этом документе какого-либо соглашения между сторонами.

Но действующий закон не возбраняет ссылаться в подтверждение условий сделки на письменные доказательства, тем более тогда, когда требуемая законом письменная форма сделки соблюдена (п. 1 ст. 162 ГК РФ). Поэтому Арбитражный суд находит правомерной ссылку ответчика на письмо агента истца от 05.11.96, адресованное президенту Консорциума. Это письмо, подписанное тем же лицом, которое в свое время подписало контракт с ответчиком от 30.12.96 со ссылкой на соглашение в Москве от 24.10.96, точно воспроизводит расчет сумм, содержащийся в документе, составленном и подписанном сторонами 24.10.96, и предлагает в окончательный расчет по счетам 1994 и 1995 гг. уплатить указанную в этом документе в качестве итога сумму долларов США.

По мнению Арбитражного суда, такое изложение и истолкование условий мирового соглашения, достигнутого в Москве сторонами 24.10.96 и зафиксированного в тогда же составленном и подписанном ими документе, является не только вполне объективным, но и единственно возможным.

8. Таким образом, на основании сказанного выше Арбитражный суд приходит к выводу, что 24 октября 1996 г. истцом и Консорциумом, действовавшим от имени ответчика по настоящему делу и трех других входящих в него итальянских фирм, было достигнуто и закреплено в надлежащей форме мировое соглашение, по условиям которого эти фирмы должны были уплатить истцу в полное погашение их задолженности указанную в нем общую сумму долларов США.

Что касается распределения этой суммы между ответчиком и другими фирмами, входящими в Консорциум, то Арбитражный суд отмечает, что ни в мировом соглашении, ни в последующем обращении агента истца от 05.11.96 к Консорциуму не содержится каких-либо условий ее распределения между должниками истца, которые бы ограничивали в этом отношении полномочия Консорциума. Из письменного расчета распределения этой суммы между ответчиком и другими фирмами - должниками, представленного Арбитражному суду, видно, что Консорциум положил в основу этого распределения справедливый принцип пропорциональности сумм, подлежащих уплате, суммам первоначальной задолженности. Поэтому Арбитражный суд находит сумму, уплата которой была возложена в результате этого распределения на ответчика по настоящему делу, обоснованной и соответствующей мировому соглашению, заключенному 24.10.96. Поскольку эта сумма была уплачена ответчиком истцу еще в январе 1997 г., что признано самим истцом, причем уплачена в окончательное урегулирование спора между ними, истец не вправе требовать уплаты от ответчика каких-либо иных сумм на основании и во исполнение контракта от 30.12.93.

9. Так как ответчик и в своих объяснениях по иску, и в заседании Арбитражного суда заявил, что не будет настаивать на удовлетворении встречного иска, если в удовлетворении основного иска будет отказано, Арбитражный суд не считает необходимым обсуждать вопрос о доказанности и обоснованности требований ответчика, заявленных им во встречном иске.