Решения и определения судов

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13.12.2000 N 1-55/2000 Приговор по уголовному делу отменен; дело направлено на новое расследование, так как предварительное и судебное следствие вопреки требованиям ст. 20 УПК РСФСР проведено односторонне и неполно, без надлежащего выяснения как уличающих, так и оправдывающих обвиняемых обстоятельств; ряд доказательств, в том числе и отмеченных в протесте прокурора, был приобщен органами следствия к уголовному делу с нарушениями требований ст. 69 УПК РСФСР.

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 13 декабря 2000 г. N 1-55/2000

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

Председателя: Лебедева В.М.

Членов Президиума:

Верина В.П., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Радченко В.И., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации - Главного военного прокурора Кислицына М.К. на приговор Московского окружного военного суда от 21 января 2000 года, по которому оправданы: военнослужащий Российской оборонной спортивно-технической организации полковник

Р., <...>, ранее не судимый, проходящий военную службу в качестве офицера с 1977 года,

по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 17, 102 п. п. “а“, “в“, “г“, “д“, “з“, “н“, ст. ст.
17, 15, 102 п. п. “а“, “в“, “г“, “д“, “з“, “н“ УК РСФСР, ст. ст. 160, ч. 3, п. “б“ и 222, ч. 1 УК РФ,

а также граждане

А., <...>, ранее не судимый,

и

С.М., <...>, ранее не судимый, -

по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 102, п. п. “а“, “в“, “г“, “д“, “з“, “н“, ст. ст. 15, 102, п. п. “а“, “в“, “г“, “д“, “з“, “н“, ст. 218, ч. 1 УК РСФСР, ст. 222, ч. 1 УК РФ - все трое за недоказанностью их участия в совершении указанных преступлений.

В удовлетворении гражданских исков, предъявленных к Р., С.М. и А., судом отказано на основании ст. 310, ч. 3, УПК РСФСР.

Определением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 25 июля 2000 года приговор оставлен без изменения, а кассационные жалобы и кассационный протест об отмене приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение - без удовлетворения.

В протесте поставлен вопрос об отмене судебных решений вследствие односторонности и неполноты предварительного и судебного следствия, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, а также несоответствия выводов судов фактическим обстоятельствам дела с направлением дела на новое расследование.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пархомчука Ю.В., выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кислицына М.К., поддержавшего протест, выступления оправданных Р., А. и С.М., защитников-адвокатов Орозалиевой Г.К. и Вербицкого И.В., возражавших против протеста, выступления потерпевших Ш.Т. и К.Л. и представителя гражданского истца С.В., поддержавших протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

установил:

органами предварительного следствия Р. было предъявлено обвинение в организации умышленного убийства из корыстных побуждений, совершенном в связи с выполнением потерпевшими своего общественного долга, с особой жестокостью, способом, опасным
для жизни многих людей, двух и более лиц, по предварительному сговору группой лиц и в покушении на такое же убийство, а С.М. и А. - в исполнении указанных преступлений. Все они также обвинялись в приобретении, хранении, ношении и перевозке огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, а А. и С.М. - и в незаконном изготовлении самодельного взрывного устройства. Р., кроме того, обвинялся в растрате по предварительному сговору группой лиц, с использованием своего служебного положения вверенного ему чужого имущества в крупном размере, при следующих обстоятельствах.

В конце лета 1994 г. Р., будучи председателем Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) по предварительному сговору с генеральным директором торгово-промышленной компании “Интер-Феникс“ гражданином Т. решил похитить крупную сумму денег указанной организации.

В этих целях ими был подготовлен фиктивный контракт N 72-ВМ-Р от имени компании “Интер-Феникс“ с иностранной фирмой, находившейся в Великобритании, а также письменное поручение N 44 от 10 июня 1994 года за подписью Р. 26 сентября того же года по платежному поручению N 745, подписанному Т., со счета “Интер-Феникса“ было перечислено 25000000 долларов США на счет иностранной фирмы. В последующем эти деньги были использованы Р. и Т. в личных целях. (Уголовное дело в отношении Т. органами следствия прекращено на основании п. п. “а“, “б“ ст. 1 Постановления “Об амнистии“ от 24 декабря 1997 г.).

В 1993 - 1996 гг. на почве борьбы за контроль над расходованием денежных средств, получаемых в результате реализации товаров с использованием предоставленных Фонду инвалидов таможенных и налоговых льгот, а также в связи с тем, что руководитель РФИВА Т.С. обращался в различные инстанции с
разоблачающими Р. письмами, между Р. и Т.С. сложились неприязненные отношения.

Летом 1996 года Р., совместно с неустановленными следствием лицами, принял решение убить Т.С. Для этого он с помощью неустановленных следствием лиц, в неустановленном месте приобрел два автомата АК-74, пистолет ПМ, самодельный пистолет-пулемет с приспособлением бесшумной стрельбы, более 269 патронов различных калибров, а также не менее 16 кг 200 г тротила, не менее 114 г взрывчатого вещества ПВВ-5А (пластита), две гранаты Ф-1 с запалами, не менее двух электродетонаторов, блок дистанционного управления. Оружие, боеприпасы и взрывчатые вещества Р. носил, хранил и перевозил по территории гор. Москвы и Московской области.

Для убийства Т.С. Р. в июле - августе 1996 г. привлек А. за денежное вознаграждение и передал ему автомат АК, пистолет ПМ с патронами к ним, самодельное взрывное устройство, а также не менее 50000 долларов США. А., в свою очередь, склонил к совершению убийства С.М., которому первоначально передал в качестве вознаграждения 10 тысяч, а затем еще 30 тысяч долларов США.

В период до ноября 1996 года вооруженные А. и С.М. следили за перемещением Т.С., но не смогли осуществить задуманное, поскольку того охраняли. В дальнейшем Р. и указанные выше лица решили убить Т.С. путем взрыва 10 ноября 1996 г. при нахождении его на Котляковском кладбище среди участников траурных мероприятий у могилы Лиходея М.А.

Для этого в начале ноября 1996 г. Р. передал А. другое взрывное устройство, состоявшее из набора тротиловых шашек с электродетонатором общим весом не менее 4 кг, упакованных в металлический ящик, а также катушку с полевым проводом и блок дистанционного радиоуправления, которые А. незаконно хранил по
месту жительства.

Готовясь к убийству, А. и С.М. отрезали от катушки не менее 124 метров провода, на концах которого и на концах проводов электродетонатора и приемно-исполнительного устройства припаяли необходимые разъемы для быстрого соединения их в единую электроцепь, а также произвели доработку приемно-исполнительного устройства для обеспечения подачи электронапряжения на электродетонатор.

Утром 9 ноября 1996 г. они определили на кладбище место закладки взрывного устройства, а в 23 часу напротив могилы Лиходея закопали взрывное устройство с электродетонатором, соединили его в единую боевую цепь с проводом и приемно-исполнительным устройством дистанционного радиоуправления, замаскировали соединительный провод в земле и траве, заложив приемно-исполнительное устройство на расстоянии, примерно, 60 метров от могилы Лиходея. Утром 10 ноября А. и С.М. приехали на кладбище. С.М. остался в машине, а А. прошел на его территорию, где в 11 часов 55 минут, когда Т.С. находился с людьми в непосредственной близости от могилы Лиходея, произвел взрыв заложенного заряда.

От взрыва 14 человек, в том числе и Т.С., погибли, 4 потерпевшим были причинены тяжкие, 6 - менее тяжкие, а 12 - легкие телесные повреждения.

Вечером тех же суток Р. передал А. два чемодана с указанным выше оружием, оставшимся взрывчатым веществом, боеприпасами и взрывным устройством, которые А. выбросил в реку Пахру на 20 километре автотрассы Москва - аэропорт “Домодедово“.

Исследовав собранные по делу доказательства, суд пришел к выводу, что представленных органами следствия и истребованных судом доказательств недостаточно для вывода о виновности Р., А. и С.М. в предъявленном им обвинении, а поскольку все возможности для собирания дополнительных доказательств исчерпаны, оправдал подсудимых за недоказанностью их участия в совершении вмененных им в вину
преступлений.

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приговор оставила без изменения.

В протесте в обоснование просьбы об отмене судебных решений и направлении дела на новое расследование приводятся следующие доводы.

На первоначальном этапе следствия, указывается в протесте, некоторые доказательства были получены с нарушением уголовно-процессуального закона и в соответствии с ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР не могли быть положены в основу обвинения.

В частности, при осмотре места происшествия 10 ноября 1996 г. не было отражено в протоколе место обнаружения приемо-исполнительного механизма взрывного устройства относительно эпицентра взрыва и иных ориентиров. Не отражено, каким образом был проложен и замаскирован провод от приемо-исполнительного механизма к месту взрыва. В протоколе не указано об изъятии этого провода следователем.

Составленная в процессе осмотра места происшествия схема прокладки провода, которая в дальнейшем представлялась в распоряжение экспертов при производстве экспертизы, не была приобщена к материалам уголовного дела.

В целях устранения сомнений в достоверности изъятия и приобщения к делу этих доказательств надлежит допросить лиц, привлеченных в качестве понятых, а равно и других участников следственных действий, включая и лиц, проводивших эти следственные действия, и провести другую следственную работу по этим вопросам.

Не получило надлежащей оценки органами предварительного следствия и заключение экспертов-криминалистов о невозможности сделать окончательный вывод о том, составляли ли ранее единое целое вещественные доказательства - провода и фрагменты липкой ленты, изъятые с места происшествия на кладбище и из реки Пахры.

Между тем, надлежало принять меры к выявлению следственным путем, не относились ли указанные провода к одной и той же партии, выпущенной заводом-изготовителем. По результатам проверки необходимо допросить экспертов, проводивших указанную экспертизу, а при наличии оснований - назначить дополнительную
комиссионную экспертизу с привлечением специалистов завода-изготовителя “Подольсккабель“.

Органами следствия не было принято надлежащих мер для установления лиц, которым могли принадлежать обнаруженные на приемо-исполнительном механизме взрывного устройства волосы, а также след пальца руки. Для сравнительного исследования необходимо получить образцы крови, волос и отпечатков пальцев членов семьи А., гражданки П., с которой проживал Р., и гражданки К.Е., знакомой С.М., а также иных лиц, причастность которых к взрыву на кладбище проверялась органами следствия, после чего провести соответствующие экспертизы.

По эпизоду обвинения Р. в хищении денег следственным путем не проверено движение валютных средств, поступивших от ТПК “Интер-Феникс“ на счет иностранной компании, а также не проверены данные, содержащиеся в следственном поручении, о перечислении П.В. с указанного в нем счета валюты на имя Т.В., П.О., Х., Т.В., И.С., И.С.А., а также на счета ряда иностранных фирм и фирмы “Проектгеореконструкция“, и не выяснена причастность Р. и Т. к расходованию этих денег.

Приведенные данные свидетельствуют, что в ходе предварительного следствия остались не выясненными такие важные обстоятельства, установление которых имеет существенное значение для принятия по делу законного решения. Для их проверки и процессуального закрепления полученных данных необходимо провести значительную по объему следственную работу как на территории Российской Федерации, так и за ее пределами.

Кроме того, существенные нарушения уголовно-процессуального закона были допущены органами следствия и при предъявлении Р., А. и С.М. обвинения. Вопреки требованиям ст. ст. 68 и 144 УПК РСФСР, в постановлении о привлечении их в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении при описании преступных действий, связанных с покушением на умышленное убийство лиц, получивших в результате взрыва телесные повреждения, не указано, какие конкретно
действия вменялись им в вину по этому обвинению. Такие же недочеты допущены при предъявлении Р. обвинения в приобретении оружия и взрывчатых веществ. Оно неконкретно, не указано время, место, способ и другие обстоятельства его совершения.

Наряду с этим, подчеркивается в протесте, существенная неполнота и односторонность при исследовании и оценке доказательств допущена и судом при рассмотрении данного дела и вынесении оправдательного приговора.

В частности, без достаточных оснований судом было отвергнуто заключение экспертов, проводивших в ходе предварительного следствия взрывотехническую экспертизу о мощности взрывного устройства, его оболочке и глубине заложения, а назначенная судом такая же повторная экспертиза в судебном заседании проведена с нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку в ней участвовали специалисты, не допущенные судом в качестве экспертов. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР, данное заключение не имеет юридической силы и не могло быть положено в обоснование приговора.

Заявления Р., А. и С.М. в судебном заседании о непричастности к взрыву на Котляковском кладбище, вопреки требованиям ч. 3 ст. 314 УПК РСФСР и п. п. 3, 5 и 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. N 1 “О судебном приговоре“, должным образом судом не проанализированы в приговоре. В нем не приведено убедительных мотивов, почему судом в обоснование вынесенного решения приняты одни доказательства и отвергнуты другие.

Показания свидетелей С.С., К.Е. и Ш.С., подтвердивших, по выводам суда, алиби А. и С.М., оценены судом поверхностно, без учета показаний этих свидетелей на предварительном следствии и других обстоятельств, оставленных судом без внимания.

Не получили надлежащей оценки и другие доказательства, исследованные в суде.

Президиум находит протест обоснованным и подлежащим удовлетворению поскольку,
предварительное и судебное следствие, вопреки требований ст. 20 УПК РСФСР, проведено односторонне и не полно, без надлежащего выяснения как уличающих, так и оправдывающих обвиняемых обстоятельств.

Согласно обвинительному заключению, предъявленное Р., А. и С.М. обвинение обосновывалось показаниями А. и С.М., признававших, что взрыв на Котляковском кладбище был подготовлен и произведен ими по предложению Р.; заключениями судебно-медицинских экспертов о характере телесных повреждений и причине смерти погибших; взрывотехнической экспертизой о мощности взрывного устройства, его оболочке и глубине заложения; заключением экспертов-криминалистов, исследовавших полевой провод и липкую ленту, изъятых с места происшествия и из реки Пахры; вещественными доказательствами; показаниями потерпевших и свидетелей и другими доказательствами.

Однако, как установлено в суде, ряд доказательств, в том числе и отмеченных в протесте, был приобщен органами следствия к уголовному делу с нарушениями требований ст. 69 УПК РСФСР, что требовало проведения дополнительной проверки.

Наряду с этим, подсудимые А. и С.М. изменили в суде показания и заявили, что в ходе предварительного следствия к ним применялись непроцессуальные методы ведения следствия и они оговорили себя и Р. в преступлениях, которых не совершали.

В судебном заседании принимались меры к выяснению этих утверждений подсудимых, однако с исчерпывающей полнотой они не проверены.

Государственный обвинитель в суде, на которого законом возложена обязанность поддержания обвинения по делу, не предложил суду других необходимых процессуальных мер проверки заявлений подсудимых, в связи с чем ряд лиц, которые могли подтвердить или опровергнуть показания подсудимых по этим обстоятельствам, в судебном заседании не допрошен и не были использованы другие процессуальные возможности для такой проверки.

В частности, не проверены заявления А. и С.М. о том, что “явки с повинной“ они написали
в болезненном состоянии под диктовку следователей, в связи с чем тексты этих документов не имеют помарок и исправлений, а почерк А. в его документе отличается от обычного почерка. В деле имелись и другие собственноручно написанные А. и С.М. жалобы и заявления, однако экспертного исследования этих материалов и текстов “явок с повинной“ проведено не было.

Доказывая версию обвинения Р., А. и С.М. в производстве взрыва, органы предварительного следствия тщательно не проверили и процессуальным путем не закрепили ряд важных полученных при расследовании дела обстоятельств, которые в судебном заседании были объяснены подсудимыми иначе, чем в ходе следствия.

Так, на допросах в ходе предварительного следствия А. показывал, что переданные ему после взрыва 10 ноября 1996 г. Р. два чемодана и сумку он отвез к реке Пахре на своем автомобиле “Вольво“. Однако эти показания А. органами следствия проверены не были.

В суде А. заявил, что не получал от Р. указанных предметов и не мог воспользоваться имевшимся у него автомобилем для их перевозки, поскольку автомобиль “Вольво“ до этого был поврежден в автоаварии и не имел заднего номерного знака.

Для проверки этих обстоятельств предстоит установить и допросить лиц, причастных к аварии, и лиц, купивших автомобиль, а также выяснить, на основании каких документов совершена его продажа.

Подлежат проверке и показания Р. о том, что в ноябре 1996 г. в его квартире проводили ремонт и он не мог лично управлять автомобилем из-за ранения, полученного в 1995 году. Для этого необходимо допросить лиц, занимавшихся ремонтом, в том числе и по вопросам, когда Р. находился в квартире в эти дни, где хранилось его имущество в период ремонта, а также допросить свидетелей о состоянии здоровья Р. после ранения в 1995 г. и с какого времени он мог самостоятельно управлять автомобилем.

Как видно из протокола дополнительного осмотра воронки, образовавшейся от взрыва, составленного 11 ноября 1996 г. с участием специалиста Карабельского, на всех предметах, расположенных в воронке, имелись следы копоти. Там обнаружены 4 куска металла. От центра взрыва на удалении 5 - 10 м обнаружены фрагменты металла, похожего на алюминий, толщиной 1 мм с характерными повреждениями. Два наиболее крупных фрагмента с одной стороны окрашены в черный цвет. По всему периметру воронки находились осколки алюминия размером 1 - 3 мм. Частицы металла изъяты (т. 15 л.д. 26 - 27).

4 декабря 1996 г., то есть еще до признания А. и С.М. своей причастности к взрыву, органами следствия была назначена и проведена комплексная взрывотехническая экспертиза. На экспертизу направлялись изъятые при осмотре осколки, а также один осколок из трупа, провод полевой, липкая лента, ПИМ и другие доказательства.

В ходе исследований эксперты пришли к выводу, что часть осколков, изъятых с места происшествия и тела погибшего, по своему составу наиболее близки к сплавам, из которых изготавливаются листы. В состав взрывного устройства мог входить и корпус, остатками которого могли быть и алюминиевые осколки, изъятые с места происшествия.

Это по их выводам подтверждается тем, что осколки имеют следы термического воздействия, рваные края и относительно небольшие размеры.

Наряду с этим, поскольку следов взрывчатого вещества на поверхности осколков не обнаружено, а из тел погибших, согласно заключениям судебно-медицинских экспертиз трупов, изъят только один металлический осколок, тогда как при наличии в конструкции металлической оболочки осколочные ранения получило бы большинство находящихся в непосредственной близости от взрывного устройства людей, эксперты не смогли сделать категорический вывод о принадлежности представленных на исследование осколков корпусу заряда взрывного устройства.

Согласно расчетам экспертов, заряд располагался на некотором заглублении в земле, его масса была не менее 4 кг в тротиловом эквиваленте, однако без проведения экспериментальных взрывов они более точно определить массу заряда не смогли. (т. 22 л.д. 1 - 90).

Выводы экспертов о массе заряда, его оболочке и глубине закладки в грунт затем, в основном, были подтверждены показаниями А. и С.М., о чем они написали на предварительном следствии в “явке с повинной“ и подтвердили в ходе допросов и следственных экспериментов с их участием.

Однако органы расследования не провели следственного эксперимента по проверке показаний А. и С.М. о размерах металлического ящика и количестве заложенного в него взрывчатого вещества, не определили таким способом вес заряда, не провели в соответствующих условиях экспериментальный взрыв.

Исследовав заключение экспертов, суд по ходатайству государственного обвинителя, при тех же исходных данных, 31 мая 1999 г. назначил повторную экспертизу, с привлечением других экспертов. Однако, вопреки требованиям ст. ст. 78 и 288 УПК РСФСР, экспертиза была проведена с участием ряда специалистов, не допущенных к ее проведению. Принятое судом решение об их допуске 11 января 2000 г., то есть непосредственно перед оглашением уже подписанного заключения, которое было составлено 2 декабря 1999 г., является нарушением уголовно-процессуального закона, что влечет за собой, в соответствии с ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР, признание заключения, не имеющего юридической силы.

К тому же, и выводы экспертов по вопросам о массе заряда и отсутствии у него оболочки нельзя признать достаточно обоснованными.

В частности, эксперты пришли к выводу, что взрывное устройство не имело металлического корпуса, а масса заряда составляла 6-8 кг в тротиловом эквиваленте. Свой вывод эксперты обосновали тем, что на месте происшествия и в телах пострадавших отсутствовали металлические осколки со следами взрывных газов и иных продуктов взрыва, а при осмотре места происшествия не обнаружено частей оболочки взрывного устройства.

Такое заключение было признано судом научно обоснованным и положено в обоснование вывода в приговоре о том, что показания А. и С.М. на предварительном следствии о массе взрывчатого вещества, его металлической оболочке и заглублении в грунт не соответствуют объективным обстоятельствам, установленным в ходе предварительного расследования.

Между тем, во вводной части заключения отмечалось, что при судебно-медицинской экспертизе 14 погибших тотального рентгенографического исследования трупов и фрагментов тел с целью обнаружения металлических осколков и других инородных тел не проводилось.

Это соответствует как содержанию постановлений о назначении судебно-медицинских экспертиз погибших, так и самим заключениям. Из постановлений видно, что в некоторых из них такие задачи перед экспертами хотя и ставились, однако ответов на них не получено, а в большинстве постановлений такие вопросы перед экспертами вообще не ставились.

Несмотря на это, эксперты в суде ошибочно указали, что в телах пострадавших отсутствовали металлические осколки со следами взрывных газов и иных продуктов взрыва, и необоснованно признали это основанием для вывода, что взрывное устройство не имело металлической оболочки.

При этом суд не придал значения и тому обстоятельству, что в заключениях судебно-медицинских экспертов в ходе предварительного следствия отмечалась повышенная концентрация железа, марганца, меди, свинца и других элементов в телах погибших, что, по их выводам, может свидетельствовать о наличии взрывчатых веществ и других компонентов взрывного устройства. Однако перед экспертами при проведении комплексных экспертиз не ставился вопрос, не свидетельствует ли это о том, что взорванный заряд находился в металлической оболочке.

Наряду с этим, эксперты, вопреки требованиям ст. 78 УПК РСФСР, дали правовую оценку показаниям А. и С.М. о массе взрывчатого вещества, его заглублении в грунт, наличии металлического корпуса, указав, что их показания по этим вопросам не соответствуют объективным данным, установленным в ходе экспертизы. Такое нарушение было инициировано самим судом, который поставил перед экспертами эти вопросы.

В связи с приведенными обстоятельствами предстоит провести повторную комплексную взрывотехническую экспертизу. В состав экспертов необходимо привлечь также и специалистов-подрывников (саперов), имеющих практический опыт работ со взрывными устройствами, в том числе и самодельными. Для исследования необходимо представить экспертам обнаруженные на месте происшествия материалы, а в ходе экспертизы дать также оценку выводам специалиста Карабельского по этим вопросам, исследованных судом.

Органы предварительного следствия, проверяя показания А. о том, что 10 ноября 1996 г. он выбросил с моста в реку Пахру два чемодана и сумку, переданные ему Р., не выяснили и не отразили в процессуальных документах, в каких местах реки и в каком виде были обнаружены и изъяты из воды оружие, боеприпасы, и другие предметы, каким способом они извлекали их с места нахождения, и другие обстоятельства, связанные с их сохранностью и состоянием.

В целях проверки заявлений А. в суде о допущенных нарушениях при производстве этой выемки, необходимо допросить водолазов и других лиц, участвовавших в подъеме со дна реки указанных предметов о времени и месте их обнаружения, состоянии чемоданов и других предметов на момент извлечения из воды, уточнить, на каком расстоянии друг от друга были обнаружены эти предметы, а также условия нахождения их под водой. Провести экспертизу для определения времени нахождения в воде изъятых предметов. По номерам оружия выяснить, за кем оно числится, когда и где изъято из правомерного владения.

В связи с имеющимися сомнениями относительно провода, изъятого с места происшествия, необходимо допросить лиц, изымавших его с места происшествия, понятых, участвовавших при этом, экспертов, исследовавших его, а также лиц, причастных к хранению.

При восстановлении схемы прокладки провода на месте происшествия произвести привязку ее к местности, с указанием расстояний, в том числе и до места взрыва. Установить и допросить лиц, обнаруживших приемо-исполнительный механизм (ПИМ), выяснить время и место его обнаружения; были ли присоединены к ПИМу провода и каким способом. Указать место обнаружения ПИМа на схеме места происшествия.

Повторную экспертизу в отношении проводов провести с участием специалистов завода-изготовителя и определить, составляет ли полевой провод, изъятый с места происшествия, одно целое с проводом, извлеченным со дна реки Пахры. При этом выяснить допуска в различии диаметра проволоки в одной и той же катушке в соответствии с требованиями ГОСТов, а также установить, каким образом при производстве полевого провода соблюдается очередность проволок внутри провода и насколько часто возможно совпадение чередования проволок белого и желтого цвета. Возможно ли отличие проволоки по химическому составу на всей длине одной и той же катушки провода. С установлением этих данных надлежит оценить прежнее заключение экспертов, выяснить, достаточно ли было образцов, которые эксперты использовали для измерений и сравнительного исследования химического состава проволоки.

Показания свидетелей С.С., К.Е. и Ш.С., допрошенных в суде в связи с заявлениями А. и С.М. об алиби, об обстоятельствах их встреч с А. и С.М. 9 и 10 ноября 1996 года, носят противоречивый характер и нуждаются в дополнительной проверке в ходе нового расследования.

Подлежит исследованию и заявление С.М. в суде о том, что 8 тысяч долларов США он заработал путем частного извоза, поскольку А. показывал, что С.М. испытывал затруднения материального характера и обращался к нему за помощью, а номера всех купюр этой суммы денег, а также номера купюр (400 долларов США), изъятых у него при задержании, следуют в едином порядке.

Органами предварительного следствия допущена неполнота сбора и проверки доказательств по эпизоду обвинения Р. в хищении денег.

В протесте обоснованно предлагается следственным путем проверить движение валютных средств, поступивших от ТПК “Интер-Феникс“ на счет компании “Central Atlantic Investment LTD“ в банке “Credit Lyonnaise West End Branch“ в Лондоне, а также проверить имеющиеся в материалах международного следственного поручения данные о перечислении П.В. с этого счета валютных средств в адрес различных граждан и организаций. Предстоит также установить, на какие цели истрачены полученные ими деньги, а также причастность Р. и Т. к незаконному расходованию указанных валютных средств.

Для принятия решения по этому эпизоду необходимо перепроверить, в какой период времени происходило обсуждение условий контракта и кто в этом участвовал; когда были изготовлены контракт и поручение N 44 и сопоставить эти данные с датой изготовления печати, оттиск которой имеется на поручении. Установить, был ли подписан контракт сторонами, в том числе - Т., а также выяснить, соответствовала ли указанная в нем дата действительности; вправе ли был Т. заключать этот контракт. Установить, исполнен ли контракт и в какой части, уточнить в компетентных органах данные, не выносилось ли постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по этому факту, о чем показал в суде свидетель Т.

В ходе дополнительного расследования проанализировать правовое положение ТПК “Интер-Феникс“, выяснить, кто фактически руководил его деятельностью - председатель РФИВА или председатель МФИВА, а также роль и возможность Р., как члена правления МФИВА, оказывать влияние на деятельность “Интер-Феникса“.

Установить также, какие должностные обязанности, предусмотренные нормативными правовыми актами, были нарушены должностными лицами при перечислении денег.

Учитывая, что неполнота предварительного и судебного следствия по делу не может быть восполнена в судебном заседании, так как для устранения отмеченных недостатков необходимо провести следственные действия, связанные с собиранием новых доказательств как на территории Российской Федерации, так и за ее пределами и в значительном объеме, а также предстоит провести ряд экспериментов и экспертиз, в том числе повторную комиссионную взрывотехническую экспертизу, перепроверить и закрепить ход обнаружения и изъятия ряда вещественных доказательств, что может быть выполнено только в ходе предварительного следствия, приговор и определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации подлежат отмене как незаконные и необоснованные вследствие односторонности и неполноты предварительного и судебного следствия, несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, а дело - направлению для дополнительного расследования.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 378, п. 2, УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

постановил:

приговор Московского окружного военного суда от 21 января 2000 года и определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 25 июля 2000 года в отношении Р., А. и С.М. отменить, дело направить на новое расследование.