Решения и определения судов

Решение МКАС при ТПП РФ от 16.02.2004 по делу N 107/2002 МКАС удовлетворил иск о непринятии и неоплате товара, изготовленного и подготовленного к отгрузке продавцом в соответствии с контрактом международной купли-продажи, поскольку ответчик не исполнил своих обязательств по договору.

НЕОБХОДИМОСТЬ ДОКАЗЫВАНИЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ ТОРГОВОГО ОБЫЧАЯ

По материалам решения Международного коммерческого

арбитражного суда при Торгово-промышленной палате

Российской Федерации

Дело 107/2002. Решение от 16.02.2004

При отсутствии в контракте условия об обязанности продавца направить покупателю до отгрузки предусмотренного контрактом товара опытную партию для ее тестирования в независимой лаборатории страны покупателя и непредставлении доказательств того, что в отношении данного вида товара существует такой общепринятый и общеизвестный обычай делового оборота, признано, что такой обязанности у продавца не было.

Отмечено, что не имела бы юридической силы устная договоренность о такой обязанности продавца (о наличии которой утверждал истец), даже если бы она существовала (что ответчиком отрицалось), поскольку в силу Венской конвенции 1980 г. (ст.
ст. 12 и 96) и ГК РФ (п. 3 ст. 162) соглашение (внешнеэкономического характера), в котором участвует российская организация, возможно только в письменной форме. При этом обращено внимание на то, что и контракт сторон прямо предусматривает допустимость его изменения только в письменной форме.

Определение в контракте базисного условия поставок FOB порт отгрузки страны продавца со ссылкой на “Инкотермс 1990“ притом, что контрактом предусмотрено положение, отличающееся от условий Инкотермс, влечет за собой приоритетность этого контрактного условия по отношению к соответствующему правилу Инкотермс, учитывая юридический характер Инкотермс, в настоящее время признаваемых торговым обычаем, действующим в России, а на момент заключения контракта - рекомендательным документом, разработанным Международной торговой палатой.

Признаны соответствующими требованиям Венской конвенции 1980 г. (ст. 77) действия продавца, обращавшегося к покупателю за разрешением продать товар, на котором была указана торговая марка покупателя, третьим лицам и задержавшего отгрузку товара, проданного на условиях FOB российский порт, в порт отгрузки.

Отказано продавцу во взыскании с покупателя убытков, вызванных непринятием покупателем подготовленного продавцом к отгрузке товара, в связи с недоказанностью их размера и факта понесенного ущерба. При этом отмечено, что сумма одного из этих требований, являющегося по существу требованием о взыскании процентов годовых за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 78 Венской конвенции 1980 г. и ст. 395 ГК РФ, исчислена по ставке рефинансирования ЦБ РФ, не применимой при расчетах в долларах США.

Иск был предъявлен российской организацией (продавец) к фирме из США (покупатель) в связи с непринятием и неоплатой товара, изготовленного и подготовленного к отгрузке продавцом в соответствии с контрактом международной купли-продажи, заключенным 21 июня 2000 г.

Требования
истца включали оплату стоимости товара, подготовленного к отгрузке в соответствии с условиями контракта, и возмещение понесенных истцом убытков в связи с непринятием и неоплатой товара, а также возмещение расходов по уплате арбитражного сбора и издержек, вызванных защитой его интересов через юридических представителей.

Ответчик иска не признал. Он ссылался на то, что товар не был подготовлен к отгрузке и не прошел таможенное оформление. Кроме того, истцом не выполнена достигнутая с ним договоренность, соответствующая обычаям делового оборота, о направлении ответчику для тестирования опытной партии товара. В заседании арбитража представителями ответчика было заявлено, что ответчик готов принять товар на условиях, предусмотренных в контракте, в связи с чем они просят отказать истцу в удовлетворении его требования об оплате стоимости товара. Оспаривалась ими и доказанность требований истца о возмещении убытков.

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения:

1. Компетенция МКАС на рассмотрение настоящего спора определена в пункте 13.0 контракта от 21 июня 2000 г., где стороны договорились, что “...все споры и разногласия подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде в г. Москве при Торгово-промышленной палате РФ“, и признана обеими сторонами.

Таким образом, руководствуясь п. 5 параграфа 1 Регламента МКАС, состав арбитража считает себя компетентным рассматривать настоящий спор.

2. Сторонами контракта не согласован вопрос о применимом праве. Руководствуясь ст. 28 Закона РФ “О международном коммерческом арбитраже“ и параграфом 13 Регламента МКАС, состав арбитража с учетом положений коллизионных норм международного частного права - п. 1 ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г., действовавших на момент заключения контракта, считает применимым право России как страны организации-продавца, на территории которой осуществляется исполнение (производство и отгрузка
товара), имеющее решающее значение для содержания спорного контракта.

Вместе с тем состав арбитража учитывает, что государства спорящих сторон - Россия и США являются участниками Венской конвенции 1980 г. и в силу п. 1 “а“ ст. 1 этой Конвенции она применима к рассматриваемому спору.

На основании изложенного и принимая во внимание приоритет положений Венской конвенции как международного договора над нормами национального права (ст. 15 Конституции РФ), состав арбитража констатирует, что к отношениям сторон по контракту применима Венская конвенция, а в части, не урегулированной последней, - положения норм российского законодательства.

3. Обратившись к рассмотрению спора по существу в отношении исковых требований истца о взыскании с ответчика основной задолженности - стоимости произведенного и подготовленного к отгрузке товара, состав арбитража установил следующее.

Факт изготовления истцом предусмотренного контрактом товара и своевременной подготовки товара к отгрузке покупателю подтверждается имеющимися в деле доказательствами, в частности документами о сдаче изготовленного товара на склад готовой продукции (см. накладные от 29 декабря 2000 г. и 10 января 2001 г.), разрешением на вывоз товара из России в США от 21 ноября 2001 г., актом экспертизы бюро экспертиз региональной торгово-промышленной палаты от 10 ноября 2003 г., перепиской сторон относительно условий отгрузки товара (выбора способа отгрузки и портов назначения, условий оплаты фрахта и т.п.).

При этом состав арбитража принимает во внимание, что степень готовности истца к отправке груза должна определяться с учетом того, что стороны в ходе исполнения контракта дважды - первоначально до 28 февраля 2001 г. (дополнение 1 к контракту), а затем до 29 мая 2001 г. (дополнение 2 к контракту) - продлевали ранее согласованный срок завершения
поставки.

Оценив выдвинутые представителями ответчика в заседании арбитража возражения против иска, основанные на доводах касательно того, что в ходе исполнения контракта ответчик не располагал достаточными доказательствами двух обстоятельств: а) действительно ли был изготовлен товар истцом и существовал ли этот товар в натуре; б) был ли своевременно подготовлен товар к отгрузке и, следовательно, мог ли ответчик исполнить свои обязательства по контракту, арбитраж находит их неубедительными.

Из исковых материалов и документов, представленных ответчиком в заседание арбитража, со всей определенностью вытекает, что невыполнение истцом обязательств по отгрузке изготовленного товара произошло в силу обстоятельств, относящихся исключительно к деятельности самого ответчика, так как последний:

- в одностороннем порядке выдвинул условия о направлении ему до отгрузки товара экспериментальной партии товара для тестирования;

- своевременно не определился с вопросами организации перевозки товара, в частности портами назначения, оформления отгрузочных документов (коносамента и др.), оплаты фрахта;

- в одностороннем порядке отказался от получения товара по согласованной в контракте цене;

- несмотря на неоднократные обращения истца, не дал ему согласия на реализацию произведенного товара третьим лицам.

4. К вышеуказанным выводам состав арбитража приходит, имея в виду следующие обстоятельства.

4.1. В заседании арбитража представители ответчика заявили в качестве одного из существенных, по их мнению, нарушений контракта истцом доводы о том, что последний должен был, прежде чем изготовить и отгрузить оговоренное в контракте количество товаров, обязательно отправить в адрес ответчика экспериментальную партию образцов в количестве 1000 штук для проведения их тестирования независимой лабораторией.

По мнению ответчика, это позволило бы избежать ситуации, которая случилась в 1999 г. с аналогичным товаром, изготовленным другим российским заводом и забракованным американскими потребителями, о чем истцу было
сообщено дважды еще в письмах от 31 июля и 28 августа 2000 г., но истцом указанное требование выполнено не было.

При этом, как пояснили представители ответчика, условие о проведении тестирования изготовленного товара независимой лабораторией на предмет их соответствия принятым в США стандартам безопасности следует как из устной договоренности сторон, так и из общепринятых и общеизвестных обычаев делового оборота.

Свою позицию о представлении истцом образцов товара для тестирования ответчик не изменил вплоть до рассмотрения спора в МКАС, о чем свидетельствует его письмо от 6 января 2004 г., в котором он требует, чтобы истец перед отправкой большой партии товара предоставил ответчику небольшое его количество, которое должно быть отправлено в независимую тестовую лабораторию США для определения того, соответствует ли товар стандартным характеристикам, может ли он должным образом использоваться по назначению в США и не представляет ли опасности для пользователя.

В связи с вышеупомянутыми обстоятельствами состав арбитража отмечает, что какого-либо условия о предварительном (до изготовления и поставки товара) направлении истцом ответчику опытной партии товара в количестве 1000 штук для тестирования в независимой лаборатории в целях определения их соответствия действующим в США стандартным требованиям, в частности по вопросам безопасности, в контракте не предусмотрено.

Если ответчик после заключения контракта выявил необходимость такого тестирования, то он был вправе в соответствии с положениями ст. 29 Венской конвенции и п. 15.0 контракта согласовать с истцом вопрос о внесении в контракт необходимых изменений, что ответчиком сделано не было.

Что касается утверждения представителей ответчика в заседании арбитража о том, что такое условие контракта было согласовано сторонами в устной форме, то оно не может быть принято прежде
всего потому, что истец отрицает наличие устной договоренности об этом.

Но даже если бы была подобная договоренность, то она бы не имела юридической силы по следующим основаниям.

Поскольку представители ответчика не уточнили, было ли согласовано это условие при заключении контракта или в дальнейшем, то состав арбитража исходит из того, что если речь идет об устном согласовании данного условия в момент заключения контракта, то оно в силу действующей для России оговорки (ст. ст. 12 и 96 Венской конвенции) недопустимо и в соответствии со ст. 162 (п. 3) ГК РФ влечет за собой недействительность данного условия, о чем ответчик не мог не знать.

Если же речь идет об устном соглашении сторон по данному вопросу после заключения контракта, то оно не могло иметь место не только в силу ст. 29 (п. 2) Венской конвенции, но и в соответствии с п. 15.0 контракта, предусматривающего внесение любых изменений в контракт только в письменной форме и только за подписями обеих сторон.

Утверждения представителей ответчика о том, что условие о поставке истцом ответчику партии товара для тестирования в независимой лаборатории на предмет соответствия действующим в США требованиям, в частности по вопросам безопасности, является общепринятым и общеизвестным обычаем делового оборота и потому могло быть и без включения в контракт выполнено истцом, отклоняются арбитражем как не соответствующие положениям п. 2 ст. 9 Венской конвенции 1980 г.

Данное условие ввиду исключительно специфических характеристик предмета поставки, особенностей его изготовления, транспортировки и применения никак нельзя отнести к числу общепринятых и общеизвестных обычаев, как утверждают представители ответчика.

Его нельзя отнести даже и к числу локальных обычаев на рынке данного
товара в силу тех же причин, а также потому, что такие конкретные условия, которые сформулированы представителями ответчика - 1000 штук товара, никак не могут быть определены иначе, чем по соглашению сторон в контракте.

4.2. Оценивая взаимоотношения сторон в процессе исполнения контракта, арбитраж отмечает, что стороны, определив в п. 3.2 контракта базис поставки FOB порт Владивосток (“Инкотермс 1990“), в п. п. 5.3 и 5.5 контракта предусмотрели обязанность продавца по отгрузке товара в порты назначения по указанию покупателя и оформлению морского коносамента. Лишь 11 ноября 2003 г. на товар, подготовленный к отправке в 2001 г., покупатель предложил продавцу произвести его отгрузку в контейнерах морским транспортом в порт Лонг-Бич или порт Лос-Анджелес.

4.3. В нарушение условий контракта, предусматривающего определенную цену в дол. США за 1000 единиц (приложение 1 к контракту), ответчик отказался принять товар по согласованной цене.

Уже в письме от 19 марта 2001 г. ответчик, ссылаясь на конъюнктуру цен, возникшую на американском рынке, предложил истцу установить цену, сниженную на 20%, мотивируя снижение цен выходом на американский рынок других российских производителей аналогичного товара.

В дальнейшем о своем отказе от приобретения товара по контрактной цене ответчик заявил в письме от 18 апреля 2001 г., а в письме от 26 августа 2001 г., подтверждая свой отказ, ответчик согласился на компромисс - оплату товара по цене ниже контрактной на 10%. Этой позиции ответчик придерживался вплоть до ноября 2003 г., когда в письме от 11 ноября 2003 г. выразил согласие на поставку товара по согласованной в контракте цене.

4.4. Истец, не имея возможности самостоятельно реализовать произведенный товар (поскольку согласно условиям контракта товар
был промаркирован торговой маркой ответчика и без письменного на то согласия ответчика не мог быть реализован истцом какому-либо третьему лицу (п. п. 3.1 и 3.4 дополнения 2 к контракту), неоднократно вносил предложения ответчику о даче такого согласия (письма истца от 19 и 21 марта 2001 г., 19 июля 2001 г., 30 августа 2001 г., 12 ноября 2001 г.), однако такового не получил.

В этой связи состав арбитража находит, что истец, предлагая ответчику дать согласие на реализацию товара третьим лицам, действовал в рамках требований, содержащихся в ст. 77 Венской конвенции, в целях избежания еще больших убытков, связанных с дальнейшим хранением изготовленной для ответчика продукции.

4.5. В заседании арбитража не нашли надлежащего подтверждения вопросы, касающиеся таможенного оформления отгружаемого истцом товара, на что обратили внимание представители ответчика, полагающие, что поскольку товар не прошел таможенного оформления, то, следовательно, он не был готов к отгрузке.

В этой связи состав арбитража констатирует, что действительно согласно базису поставки FOB (п. А подп. А-2 “Лицензии, разрешения и иные формальности“ “Инкотермс 1990“) именно на истце как продавце лежит обязанность выполнить все таможенные формальности, включая оформление грузовой таможенной декларации.

Судя по материалам дела, особенно с учетом того, что товар находится на складе предприятия-изготовителя, а истцом не представлено в заседании арбитража каких-либо документов о таможенном оформлении товара, содержащееся в письме истца от 8 декабря 2000 г. утверждение о таможенном досмотре не нашло своего подтверждения.

Однако данное обстоятельство не является основанием для выводов о невыполнении истцом всех необходимых условий по отгрузке товара.

По делу, как уже отмечалось выше, установлено, что истец своевременно произвел товар и сделал все
от него зависящее для подготовки товара к отгрузке вплоть до стадии таможенного оформления отправки (п. п. 4.1 - 4.4 настоящего решения).

При указанных обстоятельствах истец, воздержавшийся от отправки товара с завода в порт отгрузки до урегулирования с ответчиком всех необходимых условий отгрузки товара морским транспортом, признается составом арбитража как действующий согласно ст. 77 Венской конвенции наиболее разумным способом в целях предотвращения еще больших убытков, связанных с хранением груза в порту Владивосток и простоем судна в ожидании погрузки.

5. Учитывая вышеизложенное, а также принимая во внимание, что:

- контракт по взаимному признанию обеих сторон, сделанному в заседании арбитража, продолжает действовать;

- хотя ответчик письмом от 11 ноября 2003 г. выразил согласие на принятие товара у истца, однако при этом выдвинул условия, против которых категорически возражал представитель истца, настаивая на оплате стоимости товара;

- товар находится на складе истца в целости и сохранности, о чем свидетельствует акт экспертизы Бюро экспертиз региональной Торгово-промышленной палаты от 10 ноября 2003 г. - независимой компетентной организации, достоверно подтверждающей наличие подготовленной к отправке партии товара, надлежаще затаренного, упакованного и промаркированного, размещенного в 45 паллетах (транспортных пакетах), по 60 ящиков в паллете, 50 пачек в ящике, 20 единиц в пачке, всего в количестве, указанном истцом в исковом заявлении, в охраняемом помещении, в условиях, обеспечивающих сохранность товара;

- состав арбитража приходит к выводу, что ответчик, неосновательно, в нарушение положений ст. ст. 53 и 60 Венской конвенции, отказавшийся от принятия поставки и оплаты товара, обязан согласно ст. 62 Венской конвенции уплатить истцу стоимость товара.

6. С момента вынесения настоящего решения:

- товар, стоимость которого обязан оплатить ответчик, признается находящимся на ответственном хранении истца;

- на ответчика возлагается обязанность распорядиться указанным товаром.

7. Рассмотрев требования истца о взыскании убытков, вызванных отказом ответчика от исполнения контракта и складывающихся из убытков от:

- отвлечения денежных средств из оборота;

- хранения товара;

- утилизации товара;

- уплаты налога на товар,

состав арбитража находит их не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

7.1. По требованию об убытках от отвлечения денежных средств истца из оборота:

данное исковое требование сформулировано истцом как требование о возмещении именно убытков. Однако имеющийся в деле расчет суммы этого искового требования - начисление процентов на основную задолженность (к тому же по ставке рефинансирования ЦБ РФ, применяемой только к платежам в рублях), на период просрочки платежа, по существу, является требованием о взыскании процентов годовых за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 78 Венской конвенции и ст. 395 ГК РФ.

Между тем истец сформулировал такое требование как требование об убытках. В этом случае истец обязан был согласно ст. 74 Венской конвенции указать, в каких именно расходах, понесенных истцом - при реальном ущербе, либо в каких именно неполученных доходах - при упущенной выгоде, выражаются эти убытки, и представить соответствующие доказательства.

Ничего этого истцом не сделано; на просьбу состава арбитража уточнить и конкретизировать сущность заявленного требования представитель истца не смог дать необходимых пояснений.

7.2. По требованию об убытках по хранению товара.

Расходы по хранению товара, от получения которого неосновательно отказался покупатель, сами по себе являются теми расходами, которые как убытки подпадают под содержание ст. 74 Венской конвенции и на возмещение которых вправе претендовать истец по настоящему делу.

Однако расчет размера убытков произведен истцом таким образом, что из него невозможно установить реальную сумму затрат по хранению.

Истец хранил конкретную партию товара, состоящую всего лишь из 45 паллетов (транспортных пакетов) и занимающую лишь часть склада, в то время как расчет расходов по хранению произведен в целом по складу, причем по тарифам, размер которых неизвестно как определен и установлен. При изложенных обстоятельствах исковое требование не доказано по размеру.

7.3. По требованию об убытках по утилизации товара.

Поскольку в пользу истца взыскивается стоимость самого товара и, следовательно, утилизации он не подлежит, удовлетворение исковых требований о взыскании расходов по утилизации исключается.

7.4. По требованию об убытках от уплаты налога.

Сами по себе понесенные истцом расходы по уплате в соответствии с действовавшим в период хранения товара законодательством РФ налога на имущество - готовую продукцию, не принятую в нарушение контракта покупателем, подпадают под те расходы, которые в соответствии со ст. 74 Венской конвенции могли бы быть взысканы с ответчика при их доказанности истцом.

Однако по настоящему делу представленный расчет не подтвержден соответствующими документами налоговых органов, вследствие чего невозможно достоверно установить, был ли истцом соответствующий налог уплачен и на какую сумму.

8. В соответствии с п. 2 параграфа 6 Положения об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС) на ответчика возлагается обязанность возместить истцу расходы, связанные с уплатой арбитражного сбора, пропорционально части исковых требований, в которой иск удовлетворен.

9. В соответствии с параграфом 9 Положения об арбитражных расходах и сборах ответчик обязан возместить истцу расходы, связанные с защитой интересов истца через юридических представителей, в размере, признанном составом арбитража разумным.

Член президиума

и арбитр МКАС при ТПП РФ,

профессор,

доктор юридических наук

М.Г.РОЗЕНБЕРГ

(К публикации подготовила

редактор “ЭЖ-Юрист“

О.ЩУКИНА)