Решения и определения судов

Определение Верховного Суда РФ от 25.10.2005 N 66-о05-42 Приговор по делу об убийстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем, и разбойном нападении с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей и с применением предметов, используемых в качестве оружия, в части обвинения в убийстве нескольких осужденных отменен и дело прекращено в связи с отсутствием состава преступления в действиях осужденных, их действия квалифицированы по п. “в“ ч. 3 ст. 162 УК РФ, в остальной части приговор оставлен без изменения.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 25 октября 2005 года

Дело N 66-о05-42

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Разумова С.А.,

судей Глазуновой Л.И.,

Русакова В.В.

рассмотрела в судебном заседании от 25 октября 2005 года дело по кассационным жалобам осужденных М., Г., В., З. и К., адвокатов Толмачева Ю.А., Поляковой И.Е., Фунтиковой М.А. и Готовко Л.Г. на приговор Иркутского областного суда от 12 января 2005 года, которым В., <...>, с образованием 9 классов, ранее не судимый,

осужден по ст. 162 ч. 3 п. “в“ УК РФ к 8 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ к 9 годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ окончательно назначено 10 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима,

К., <...>, с образованием 7 классов, ранее не судимый, осужден по ст. 162 ч. 3 п. “в“ УК РФ к 7 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ к 8 годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ окончательно назначено 9 лет лишения свободы с отбыванием в воспитательной колонии.

Г., <...>, с образованием 5 классов, ранее не судимый,

осужден по ст. 162 ч. 3 п. “в“ УК РФ к 6 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ к 7 годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ
окончательно назначено 8 лет лишения свободы с отбыванием в воспитательной колонии.

З., <...>, с образованием 6 классов, ранее не судимый,

осужден по ст. 162 ч. 3 п. “в“ УК РФ к 7 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ к 8 годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ окончательно назначено 9 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

М., <...>, с образованием 8 классов, ранее не судимый,

осужден по ст. 162 ч. 3 п. “в“ УК РФ к 7 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ к 8 годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ окончательно назначено 9 лет лишения свободы с отбыванием в воспитательной колонии.

Заслушав доклад судьи Глазуновой Л.И., выступление осужденного З., поддержавшего доводы кассационной жалобы, возражения прокурора Ерохина И.И., полагавшего отменить приговор в части осуждения Г. и М. по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ, в остальном приговор о них, а также других осужденных оставить без изменения, Судебная коллегия

установила:

В., Г., К., З. и М. осуждены за убийство В.О., 1981 года рождения, группой лиц по предварительному сговору, сопряженное с разбоем, и за разбойное нападение с целью завладения ее имуществом группой лиц по предварительному сговору, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, В., К., З. и М., кроме того, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

В судебном заседании осужденные свою вину не признали. В кассационных жалобах:

Адвокат Толмачев Ю.А. в защиту интересов осужденного В. просит приговор отменить.

Он указывает, что в основу приговора
положены противоречивые доказательства и имеющиеся противоречия не выяснены и не оценены.

Показания осужденных на предварительном следствии, признанные судом достоверными, по его мнению, не могут служить доказательством по делу, поскольку они получены с применением недозволенных методов следствия.

Кроме того, на предметах, которые по версии следствия и суда явились орудием преступления, не обнаружены следы крови потерпевшей, не обнаружена кровь потерпевшей и на одежде и обуви В., тогда как, исходя из количества и локализации телесных повреждений, она должна была оказаться на этих предметах.

Как считает адвокат, не установлен и мотив убийства потерпевшей, а вывод суда о наличии денег и кошелька, которые якобы забрали осужденные, не подтверждается другими доказательствами по делу.

Аналогичные доводы содержатся в кассационной жалобе осужденного В.

Кроме того, он заявляет, что на предварительном следствии свою вину он признавал и рассказывал об обстоятельствах совершения преступления под психическим воздействием со стороны работников милиции.

В дополнениях к кассационной жалобе он указывает, что в случае, если Судебная коллегия не найдет оснований к его оправданию, то просит снизить наказание с применением ст. 64 УК РФ.

Наряду с этим просит обратить внимание на то, что подруга потерпевшей в первом судебном заседании утверждала, что у В.О. не было кошелька, тогда как при вторичном рассмотрении дела стала утверждать, что кошелек у нее был.

Осужденный М. просит либо отменить приговор за отсутствием доказательств его вины, либо снизить наказание.

Он утверждает, что не совершал преступления, за которое осужден. Доказательств его вины в этом в материалах дела не содержится.

Считает, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, а показания свидетелей противоречивы и непоследовательны.

Отрицая свою причастность к убийству потерпевшей, обращает внимание на то,
что на предметах, явившихся, по версии следствия, орудием убийства, не найдены отпечатки его пальцев рук, а на одежде - какие-либо следы крови.

Адвокат Полякова (Драгилева) И.Е. в защиту интересов осужденного К. просит об отмене приговора в отношении ее подзащитного.

Она считает вину К. в совершении преступления не доказанной.

Показания ее подзащитного на предварительном следствии находит недопустимым доказательством, так как получены с применением недозволенных методов следствия, других доказательств вины осужденного в материалах дела не имеется.

Наряду с этим она полагает, что допрос ее подзащитного на предварительном следствии проводился с нарушением закона, при проведении данного следственного действия не присутствовали педагог и законный представитель.

Вещественные доказательства - кастет, трубу и кошелек, по мнению адвоката, К. выдал под воздействием физического насилия со стороны оперативных работников, и фактически эти предметы не имеют отношения к какому-либо преступлению.

Ссылаясь на неполноту предварительного следствия, она считает, что приговор подлежит отмене, поскольку в деле имеются противоречия, которые судом не устранены.

Адвокат Фунтикова М.А. в защиту интересов осужденного Г. просит приговор отменить и дело направить на новое судебное разбирательство.

Она указывает, что Г. как на следствии, так и в суде не признавал своей вины в совершении преступления. Приговор постановлен на показаниях других осужденных, которые являются противоречивыми и от которых они впоследствии отказались.

Она считает, что вина ее подзащитного в совершении инкриминируемых ему деяний не доказана, просит об отмене приговора.

Аналогичные доводы содержатся в кассационной жалобе осужденного Г.

Отрицая свою причастность к убийству потерпевшей, он считает, что необходимо было проверить версию о причастности к преступлению других лиц.

Наряду с этим полагает, что показания К., З. и В. не могли быть использованы в качестве
доказательств его вины при постановлении приговора, поскольку были получены с применением физического насилия.

Ссылаясь на имеющиеся, по его мнению, “неясности и неточности“, считает, что наказание ему назначено чрезмерно суровое.

В дополнениях к кассационной жалобе он просит обратить внимание, что свидетель Б. ранее утверждала, что у потерпевшей в тот вечер кошелька не было, тогда как в последнем судебном заседании заявила, что таковой у нее был.

Адвокат Готовко Л.Г. в защиту интересов осужденного З. просит приговор отменить.

Основанием к этому указывает, что вина З. в совершении преступления не нашла своего подтверждения. В основу приговора положены доказательства, полученные с нарушением закона. Показания осужденных на предварительном следствии, которые судом признаны достоверными, являются противоречивыми и не подтверждаются другими материалами дела, что, по мнению адвоката, свидетельствует о самооговоре.

Полагая, что в судебном заседании не установлены ни обстоятельства совершения преступления, ни мотив, она просит об отмене судебного решения.

Осужденный З. в кассационной жалобе и дополнениях к ней, не соглашаясь с приговором, просит о его отмене.

Он указывает, что на предварительном следствии он давал неправдивые показания, оговорив себя и других в совершении преступления, к которому непричастен.

Считает, что эти показания не могли быть использованы в качестве доказательств, поскольку даны им под воздействием физического и психологического насилия.

Отрицая свою причастность к убийству потерпевшей, полагает, что необходимо было проверить причастность других лиц к совершению данного преступления.

Кроме того, ссылаясь на нарушения его права на защиту, указывает, что он был ознакомлен с копией протокола судебного заседания, тогда как просил ознакомить с подлинником.

Также, как и другие осужденные, утверждает, что подруга потерпевшей дает противоречивые показания относительно кошелька и эти противоречия не выяснены.

Просит отменить
приговор и дело прекратить.

В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Музыкова О.В., подробно остановившись на доказательствах, положенных в основу приговора, приводит доводы, по которым находит их допустимыми, просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит вину осужденных в совершении разбойного нападения с целью завладения чужим имуществом, а также вину В., З. и К. в убийстве потерпевшей доказанной.

Признавая вину осужденных в совершении противоправных деяний в отношении потерпевшей доказанной, суд обоснованно признал достоверными показания К., З. и В., которые ими были даны в период расследования дела.

Так, допрошенный неоднократно на предварительном следствии К. признавал свою вину в совершении преступления и подробно рассказал о мотиве и способе его совершения, о своей роли и роли остальных, в том числе Г. и М., участников нападения.

Свои показания он подтвердил при выходе на место преступления.

В указанном им месте были обнаружены кастет, камень, металлическая труба, которыми, по его показаниям, они наносили удары по голове потерпевшей.

Следует отметить, что в отсутствии К. обнаружить предметы убийства органам следствия вряд ли бы удалось, поскольку кастет был найден на крыше здания, обломок металлической трубы - в одном из подъездов дома.

Такие же показания давали В. и З., подтвердившие свое участие и участие Г. и М. в совершении преступления.

Нарушений уголовно-процессуального закона при их допросе органами следствия допущено не было, следственные действия были проведены с участием адвокатов.

В соответствии с действующим на момент их допроса уголовно-процессуальным законодательством педагог в допросе несовершеннолетнего обвиняемого мог участвовать по усмотрению следователя либо по ходатайству защиты.

Как видно из материалов дела, таковых со стороны защиты не поступало, а
поэтому следователем, допросившим их в отсутствие педагога, требования закона были соблюдены.

С учетом этих обстоятельств суд обоснованно признал эти показания допустимым доказательством.

Показания В., З. и К. подтверждаются другими доказательствами.

Труп потерпевшей с признаками насильственной смерти был обнаружен на территории школы-интерната N 2 г. Ангарска.

Данные, зафиксированные в протоколе осмотра места происшествия, соответствуют показаниям осужденных о месте нахождения трупа, и вещах, находившихся при потерпевшей.

Согласно выводам судебно-медицинского эксперта смерть потерпевшей наступила от открытой черепно-мозговой травмы, имевшиеся телесные повреждения могли быть причинены камнем, обрезком металлической трубы, кастетом.

Выводы данного заключения подтверждают показания осужденных об орудии убийства и локализации телесных повреждений.

Кроме того, судебно-медицинский эксперт Д. в судебном заседании пояснил, что повреждение на лбу потерпевшей, вероятнее всего, образовалось от воздействия трубы, выданной К.

Противоречия в показаниях осужденных в той части, которой они указывают различные предметы, используемые каждым в качестве орудия убийства, судом выяснены и оценены.

На куртке З., в которой он находился в момент совершения инкриминируемых ему деяний, обнаружена кровь человека, происхождение которой от В. не исключается и исключается от него самого.

Рассказывая о вещах, похищенных у потерпевшей, К. пояснял, что из пакета потерпевшей они забрали кошелек, в котором находилась незначительная сумма денег. Этот кошелек он отдал бабушке.

Органами следствия этот кошелек был изъят и приобщен к материалам дела в качестве вещественного доказательства.

Впоследствии К. и Т. стали утверждать, что этот кошелек был подарен ей ранее на день рождения.

Эти доводы судом проверены, с приведением мотивов принятого решения признаны несостоятельными.

Судебная коллегия находит данное решение правильным.

Впоследствии В., К. и З. отказались от своих показаний и стали утверждать, что оговорили себя, а также Г. и М. под
воздействием недозволенных методов следствия.

Их утверждения также проверены, признаны необоснованными.

Признавая их таковыми, суд исследовал материалы служебного расследования по заявлениям осужденных, допросил лиц, причастных к задержанию подозреваемых и проведению следственных действий с их участием, допросил медицинских работников, осматривавших их при помещении в ИВС Ангарского РОВД.

Данных о применении в отношении их насилия или иного противоправного воздействия судом не установлено, не приведено таковых в кассационных жалобах, не усматривает их и Судебная коллегия.

Соглашаясь с выводом суда о доказанности вины осужденных в совершении разбойного нападения, а вины В., К. и З. - в убийстве потерпевшей, Судебная коллегия находит правильной и квалификацию их действий в этой части.

Что же касается квалификации действий М. и Г. по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ, то они квалифицированы неправильно.

Как установлено материалами дела, при постановлении приговора 4 апреля 2003 года Г. и М. были оправданы за убийство потерпевшей.

На приговор было принесено кассационное представление, в котором ставился вопрос об отмене приговора в отношении Л., оправданного в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 33 ч. 3, 213 ч. 3, 150 ч. 4 УК РФ.

Приговор в кассационном порядке был отменен как в отношении осужденных, так и в отношении оправданного.

Основанием к отмене явились существенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом при постановлении приговора.

Принимая во внимание, что приговор в отношении М. и Г. отменен не в связи с неправильным оправданием, а по другим основаниям, суд при повторном рассмотрении дела не вправе был осуждать их за преступление, за которое они ранее были оправданы.

По этим основаниям приговор в отношении указанных лиц подлежит отмене, а дело - прекращению.

Наказание назначено
с учетом характера и степени общественной опасности содеянного каждым и данных о личности каждого осужденного, оснований к его смягчению Судебная коллегия не находит.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Иркутского областного суда от 12 января 2005 года в отношении М. и Г. в части осуждения по ст. 105 ч. 2 п. “ж“, “з“ УК РФ отменить и дело прекратить за отсутствием состава преступления в их действиях.

Считать осужденными по ст. 162 ч. 3 п. “в“ УК РФ М. к 7 годам лишения свободы, Г. - к 6 годам лишения свободы с отбыванием каждому в воспитательной колонии.

В остальной части приговор в отношении Г., М., а также З., В. и К. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.