Решения и определения судов

Определение Верховного Суда РФ от 08.12.2005 N 67-о05-53 Приговор по делу об убийстве, незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства, склонении к потреблению наркотических средств изменен: исключено указание суда о признании рецидива преступлений обстоятельством, отягчающим наказание осужденного, поскольку при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным, если условное осуждение не отменялось и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 декабря 2005 года

Дело N 67-о05-53

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Разумова С.А.,

судей Коннова
В.С.,

Фроловой Л.Г.

рассмотрела в судебном заседании от 8 декабря 2005 года кассационную жалобу осужденного Л. и кассационное представление государственного обвинителя Полуэктова С.С. на приговор Новосибирского областного суда от 19 апреля 2005 г., которым

Л., <...>, со средним образованием, неработавший, ранее судимый 3 октября 2002 г. по ч. 1 ст. 111 УК РФ к трем годам лишения свободы условно с испытательным сроком в три года,

осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 8 декабря 2003 г.) - к одному году шести месяцам лишения свободы, по п. “в“ ч. 2 ст. 230 УК РФ - к трем годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 105 УК РФ - к одиннадцати годам лишения свободы; по п. “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ - к пятнадцати годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к восемнадцати годам лишения свободы; по совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ - к девятнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Л. признан виновным и осужден:

- за незаконное хранение с начала ноября 2003 года по 11 февраля 2004 года без цели сбыта наркотического средства - марихуаны - в крупном размере (не менее
2330 гр.);

- за склонение в ноябре 2003 г. двух лиц - М., 26 апреля 1986 г. рождения, и Г., 29 ноября 1985 г. рождения, к потреблению наркотических средств;

- за убийство Н.Н., 1951 г. рождения, совершенное 25 января 2004 г. на почве личных неприязненных отношений;

- за убийство Н.Т., 1987 г. рождения, совершенное 25 января 2004 г. с целью сокрытия другого преступления - убийства Н.Н.

Преступления совершены ими в с. Ермолаевка Убинского района Новосибирской области при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., выступление прокурора Костюченко В.В., частично поддержавшего представление и просившего исключить наличие рецидива преступлений, а в остальной части полагавшего необходимым оставить приговор без изменения, объяснения осужденного Л., поддержавшего свою жалобу по изложенным в ней основаниям, Судебная коллегия

установила:

в кассационном представлении государственный обвинитель Полуэктов С.С. просит отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение и, не оспаривая виновности Л. в совершенных деяниях, ссылается на неверное исключение мотива убийства Н.Н. - из хулиганских побуждений; на неправильное исключение приобретения Л. наркотического средства. Считает неправильными установленные судом фактические обстоятельства, а назначенное Л. наказание - чрезмерно мягким. В то же время прокурор Полуэктов считает неверным вывод суда о наличии в действиях Л. рецидива преступлений.

В кассационной жалобе осужденный Л. просит изменить приговор и смягчить ему наказание, ссылаясь на необоснованность и несправедливость приговора, на недоказанность его вины, на несовершение им убийства Н.Н. и Н.Т. Считает, что доказательства оценены неверно, а предварительное следствие проведено с нарушениями уголовно-процессуального законодательства.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалобы и представления, Судебная коллегия находит приговор в отношении Л. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность Л.
в содеянном им подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Виновность Л. в незаконном хранении наркотического средства подтверждается:

- показаниями свидетеля Л.А. о том, что у Л. была квартира, в которой они практически не жили. В этой квартире у Л. собиралась деревенская молодежь, и в декабре 2003 г. и январе 2004 г. по его (Л.) и Лат. предложению употребляли коноплю, которая находилась в этой квартире Л. Готовили в квартире коноплю к употреблению Л., Лат., Я. Приготовив наркотическое вещество, Л. звал их и предлагал употребить его вместе с ним;

- аналогичными показаниями свидетеля Я.;

- протоколом осмотра квартиры Л., из которого следует, что у печи находилось ведро с растительным веществом с запахом конопли; у дверцы холодильника на полу лежало вещество растительного происхождения с выраженным запахом конопли. Кроме того, на внутренней части эмалированной чашки, находившейся на подоконнике, имелось наслоение в виде пыли коричневого цвета; на материи, находившейся на подоконнике, имелось пятно с выраженным запахом конопли. На столе в кухне находилась двухлитровая полиэтиленовая бутылка с обрезанной горловиной и полуторалитровая полиэтиленовая бутылка с отрезанным дном, горловиной, обмотанной фольгой с пакетом; внутри этой бутылки, на горловине, также имелся налет темно-коричневого цвета. Ссылка в жалобе на то, что одно стекло в окне отсутствовало, не влияет на оценку данных протокола осмотра квартиры, поскольку, как видно из протокола, окно имело двойные рамы, а стекло отсутствовало лишь в левой нижней шипке рамы с внешней стороны, и на снегу под окном каких-либо нарушений целостности снежного покрова не было;

- заключением судебно-химической экспертизы
о том, что вещество, изъятое при осмотре квартиры Л., является марихуаной массой в сухом виде 2330 гр. На внутренних частях полиэтиленовых бутылок, куске фольги, эмалированной чашке и материи имелись следы наркотического вещества - тетрагидроканнабинола, являющегося действующим началом гашиша и марихуаны.

При таких данных суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Л. в незаконном хранении наркотического средства - марихуаны - в крупном размере (не менее 2330 гр.) и верно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 228 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 8 декабря 2003 г.). Ссылка в жалобе на отсутствие отпечатков пальцев Л. на марихуане не имеет юридического значения, поскольку на самой марихуане отпечатки пальцев не могут отобразиться. Наличие (отсутствие) отпечатков пальцев Л. на находившихся в квартире предметах не имеет юридического значения, поскольку квартира, осмотр которой производился, предоставлялась Л. и осужденный Л. в ней бывал.

Довод жалобы о том, что изъятая марихуана не являлась собственностью Л., не влияет на выводы суда о его виновности в хранении марихуаны, поскольку для ответственности за хранение марихуаны не имеет юридического значения, чьей собственностью она является.

Ссылка представления на неправомерность исключения судом из обвинения Л. незаконности приобретения наркотического средства - марихуаны - в количестве не менее 2330 гр. является несостоятельной.

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительному заключению Л. обвинялся в том, что в период с начала ноября 2003 г. по 24 января 2004 г. в с. Ермолаевка Убинского района совместно с неустановленными лицами собрал верхушечные части дикорастущей конопли, чем приобрел ее.

В подтверждение виновности Л. в сборе верхушечных частей конопли в обвинительном заключении
приведены лишь показания свидетеля Л.А.

В судебном заседании свидетель Л.А. заявил, что Л. собирал коноплю. После оглашения его показаний, данных в ходе предварительного следствия, свидетель Л.А. подтвердил их достоверность.

В ходе предварительного следствия (т. 3 л.д. 102) свидетель Л.А. пояснял, что, по его мнению, в квартиру Л. коноплю приносили Л., Лат. и Я.: в декабре 2003 г. и январе 2004 г. они ходили по огородам - собирали коноплю. Иногда ходили вдвоем - Л. и Лат., а иногда с ними ходил Я. Сам он (Л.А.) в декабре 2003 г. (точное число не помнит) видел, как Л. и Лат. шли с пакетом конопли. Потом он еще один раз, по его мнению, в декабре 2003 г. видел, как они втроем собирали коноплю. Один раз Лат. и Л. звали его собирать коноплю, но он не пошел.

Л., а также свидетель Я. ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании не давали показаний об их совместном или одиночном участии в сборе верхушечных частей конопли.

Свидетель Лат. в ходе предварительного следствия (т. 3 л.д. 111) пояснял, что он с Л. ни в каком виде коноплю не собирал и он ни разу не видел, как ее собирал Л. (стороной обвинения свидетель Лат. в список лиц, подлежащих вызову в суд, не включался).

Как следует из материалов дела, органами предварительного следствия показания свидетеля Л.А. не проверялись: осмотра места происшествия - огородов, где росла конопля (с верхушечными частями либо с отсутствием верхушечных частей), - не проводилось, владельцы таких огородов не устанавливались. Из материалов дела видно, что ни за выращивание конопли, ни за непринятие мер
по уничтожению дикорастущей конопли никто из частных либо должностных лиц ни к уголовной, ни к административной ответственности не привлекался.

Таким образом, приведенные показания свидетеля Л.А. совокупностью каких-либо других доказательств о сборе Л. верхушечных частей конопли не подтверждены.

Кроме того, суд правильно указал в приговоре, что органами предварительного следствия в обвинении Л. в этой части не вменены ни место совершения преступления - конкретное место (места) с. Ермолаевка, ни точное время сбора верхушечных частей конопли, ни количество раз такого сбора и массы собранной конопли при каждом сборе, то есть не вменены в обвинение элементы состава преступления в этой части.

При таких данных суд обоснованно исключил из обвинения Л. по ч. 1 ст. 228 УК РФ незаконное приобретение им конопли - марихуаны.

Виновность Л. в склонении в ноябре 2003 г. М. и Г. к потреблению наркотических средств подтверждается показаниями свидетелей М., Г. и Я. о том, что в ноябре 2003 г. на дискотеке в клубе Л. предложил им употребить приготовленное им наркотическое средство (“накуриться“), они согласились, зашли за клуб, где Л. достал и дал им сигарету с коноплей, и они ее поочередно курили.

Квалификация действий Л. по п. “в“ ч. 2 ст. 230 УК РФ по указанным в приговоре признакам является правильной.

Ссылка в жалобе осужденного Л. на то, что суд не удовлетворил его ходатайства о привлечении к уголовной ответственности свидетелей Г., Я., М. за дачу ложных показаний, не свидетельствует о нарушении закона. В соответствии с действующим законодательством суд не является органом уголовного преследования и в его компетенцию не входит привлечение кого-либо к уголовной ответственности. Кроме того, показания свидетелей
Г., Я., М. оценены судом верно, оснований у них для оговора Л. правильно не установлено.

Виновность Л. в убийствах Н.Н. и Н.Т. подтверждается материалами дела.

Так, в протоколе явки с повинной Л. собственноручно указывал, что он убил Н.Н. и Н.Т. Когда ночью он пошел из дома, то взял с собой два ножа. Он пришел к Н.Н. и Н.Т., сказал Н.Н., что пришел узнать, какую именно деталь нужно для телевизора, возможно, у него есть такая. Он до конца собрал стиральную машину. Затем он с тумбочки взял молоток и нанес им несколько ударов в область головы Н.Н. Н.Н. была одета в какую-то шубу, она упала и осталась лежать на диване в зале. На кухне он встретил Н.Т., та хотела убежать, он догнал ее, зажал ей рукой рот и в кухне нанес ей 3 - 4 удара ножом в грудь, а когда она упала, нанес ей еще около 2-х ударов в спину, и у него сломался нож. Он перевернул ее на спину и вторым ножом перерезал ей горло. Выбежав на улицу, он сорвал с головы шапку и выбросил ее, вышел на дорогу и выбросил ножи. Придя домой, он сжег свои вещи.

К протоколу явки с повинной Л. приложил схемы места происшествия и местности, рисунки, описания ножей. При допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого 30 января 2004 г., 5 февраля и 2 августа 2004 г. Л. также давал показания об убийствах им Н.Н. и Н.Т. и при этом указывал, что труп Н.Н. оказался на полу у дивана, возможно, в связи со сползанием от предсмертных судорог (т. 3
л.д. 223).

Из протоколов осмотра места происшествия видно, что труп Н.Т. находился в кухне; труп Н.Н. - на полу зала у дивана, на Н.Н. находилась расстегнутая кроличья шуба. На диване была расстелена постель, на покрывале дивана имелись подтек и лужа крови (размером 14 х 15 см), пятно крови (размером 10 х 15 см) имелось на спинке дивана. В лужице крови лежал молоток. На пододеяльнике имелись обильные мазки крови.

В 150 см от телевизора, на стуле, находился ящик с инструментами, проводами, радиодеталями. Телевизор экраном повернут к стене, и у него были отсоединены блок предохранителей с сетевым проводом. У входа в комнату находилась пустая стиральная машина, а перед ней лежала куча грязной одежды. На участке у забора была обнаружена и изъята присыпанная снегом шапка, на которой был длинный волос.

Каких-либо существенных противоречий в данных протокола явки с повинной и протокола осмотра места происшествия в отношении места нахождения трупов и обстановки в доме, которые ставили бы под сомнение выводы о виновности Л. в убийствах, не имеется.

Как видно из протокола осмотра места происшествия, в месте, указанном Л., - в канаве напротив дома Н.Н. и Н.Т. - под снежным покровом были обнаружены нож с пластмассовой ручкой с наледенением, пропитанным веществом красного цвета, и рукоятка и клинок другого ножа также с наледенениями, пропитанными веществом красного цвета. Нож, рукоятка и клинок ножа были помещены на различные куски марли и помещены в теплое место, а после таяния наледенений и впитывания марлевые тампоны были высушены, упакованы и опечатаны.

Заключением судебно-биологической экспертизы подтверждается наличие на молотке, на марлевом тампоне с рукояткой ножа, на марлевом
тампоне с клинком ножа, на ноже с пластмассовой ручкой и на марлевом тампоне с этим ножом, а также на куртке Л. - крови, происхождение которой возможно от Н.Т.; в подногтевом содержимом Н.Н. - клеток плоского безъядерного эпителия, происхождение которых возможно от Л.; на изъятой при осмотре места происшествия вязаной шапке - пота и волос, происхождение которых возможно от Л.

В ходе предварительного следствия свидетель Л., отец осужденного, пояснял, что в период с 24 по 27 января 2004 г. из дома исчезли нож с черной ребристой ручкой из пластмассы и другой нож, исчезновение которого обнаружила Л.О. 26 января 2004 г., - с ручкой, обмотанной изолентой. О втором ноже Л.О. спросила у Л., и тот заявил, что отнес его к Латын. После этого, когда растаял снег, этот нож он нашел у ворот, у калитки дома. Как он считает, сын нож Латын. не давал, а закопал его в снегу (т. 3 л.д. 58 - 59). Аналогичные показания свидетель Л.А. давал и при очной ставке с Л.

Протоколом подтверждается указание Л.А. места - перед левым столбом калитки, где он в апреле 2004 г. нашел нож (т. 1 л.д. 124). Протоколом также подтверждается добровольная выдача Л.О. ножа, исчезавшего из дома в январе 2004 г. и затем найденного Л.А. (т. 1 л.д. 119 - 122).

Заключением медико-криминалистической экспертизы подтверждается, что повреждения на четырех лоскутах кожи от трупа Н.Т. являлись колото-резаными и могли образоваться от клинка изъятого в доме Л. ножа с рукояткой, обмотанной синей изолентой.

Необнаружение на этом ноже отпечатков пальцев Л. и следов крови Н.Н. и Н.Т. не свидетельствует о его неприменении при убийствах, поскольку он длительное время находился в снегу, после чего происходило таяние снега, а в дальнейшем - до выемки - нож использовался в хозяйстве.

Свидетель Л.А., отец осужденного, пояснял в судебном заседании, что сын пришел домой в 3-м часу ночи 25 января 2004 г., позвонил по телефону и лег спать. Кто-то постучал в окно, и сын вышел из дома, а он (Л.А.) пошел спать. Проснулся он в шестом часу утра. Сын топил печку. Он видел, как сын взял валенок и положил его в топку печи. В этот день - 25 января 2004 г. - его мать - Л.О. - стала спрашивать Л., где его черная спортивная шапка, в которой он ходил до этого, и тот заявил, что потерял ее. Он стал носить белую шапку из шкуры собаки.

В ходе предварительного следствия Л. пояснял, что после убийств свою одежду он сжег, желая скрыть улики преступления, а шапку не сжег, так как оставил ее около дома Н.Н. и Н.Т., а возвращаться туда боялся.

При таких данных вывод суда о том, что после происшедшего Л. сжигал свою одежду и валенки, соответствует имеющимся доказательствам.

Ссылка в жалобе на то, что на изъятой одежде Л. не обнаружено крови Н.Н. и Н.Т., не влияет на выводы суда о виновности Л. с учетом того, что свою одежду, в которой он был одет при убийствах, он уничтожил.

Ссылка на то, что согласно показаний свидетеля Л.А. до ухода из дома Л. кто-то стучал в окно дома, не влияет на выводы суда о виновности Л. в убийстве Н.Н. и Н.Т. в их доме. Какой-либо причастности лица, стучавшего в дом Л., к убийству Н.Н. и Н.Т. в их доме из материалов дела не усматривается.

Доводы осужденного Л. о том, что его отец не читал протоколов допросов в ходе предварительного следствия, несостоятельны. Как видно из протоколов, протоколы допросов (т. 3 л.д. 48 - 51, 52 - 54, 55 - 57, 58 - 59, 60 - 61) прочитывались лично самим Л. и он собственноручно указывал об этом в протоколах и заявлял, что протоколы записаны с его слов и верно, замечаний по их содержанию у него не имелось. Протокол очной ставки зачитывался следователем (т. 3 л.д. 225 - 226). Свидетель Л.А. не давал показаний в судебном заседании, что он протоколы допросов подписывал не читая.

Ссылка в жалобе на то, что свидетель Л.О. имеет плохое зрение и не могла увидеть время нахождения в доме Л., не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку показания свидетеля Л.О. не использовались в приговоре в качестве доказательства его виновности.

Из акта судебно-биологической экспертизы следует, что волос длиной 32,4 см, изъятый с черной вязаной шапки, является вырванным волосом и принадлежит Н.Т.

При таких данных ссылка на то, что поскольку длинный волос, изъятый с вязаной шапки, не принадлежал Л., то и шапка - не его, является несостоятельной, противоречащей как показаниям самого Л. в ходе предварительного следствия, так и данным акта судебно-биологической экспертизы о том, что на внутренней поверхности шапки имелись выпавшие волосы и пот, которые могли произойти от Л.

Ссылка на то, что повреждения на 4-х кожных лоскутах от трупа Н.Т. не могли образоваться от лезвий ножей, изъятых рядом с домом Н.Н. и Н.Т., не свидетельствует о невиновности Л., поскольку судом правильно установлено, что у него при себе при убийствах был и третий нож, обнаруженный у столба калитки домовладения Л., и этим третьим ножом могли быть нанесены повреждения на четырех кожных лоскутах от трупа Н.Н. и Н.Т.

Свидетель С. пояснял в ходе предварительного следствия, что когда он утром 25 января 2004 г. возвращался домой с животноводческой фермы, то с расстояния около 100 м видел двоих человек в доме Н.Н.и Н.Т.: один мужчина стоял на крыльце в глубине навеса, ближе к двери, а из-за двери было видно плечо другого человека, кто это был - мужчина или женщина - он из-за двери не видел и сказать не может (т. 3 л.д. 44 - 45, 46 - 47).

В судебном заседании свидетель С. также пояснял, что в доме Н.Н. и Н.Т. он видел двоих человек, один из них стоял на крыльце, а другой стоял рядом, он видел в сенях его плечо.

При таких данных ссылка в жалобе осужденного Л. на то, что согласно показаниям свидетеля С. в доме Н.Н. и Н.Т. кроме потерпевших находились минимум еще три человека несостоятельна.

Виновность Л. подтверждается и другими имеющимися в деле, приведенными в приговоре доказательствами.

Как указывал собственноручно Л. в протоколе явки с повинной, он “явку написал добровольно, сотрудники милиции физической силы и психического насилия к нему (ко мне) не применяли“. Показания он давал, как видно из протоколов, по своему желанию, с его согласия, с участием адвокатов, и каких-либо заявлений о применении незаконных методов расследования не поступало. При этом Л. указывал в протоколах, что никто в отношении него ни психического, ни физического насилия не предпринимал, добиваясь от него признательных показаний (т. 3 л.д. 165 - 166); что никто его к даче показаний не принуждал, физического и психического давления не оказывал (т. 3 л.д. 201 - 202).

Свидетели Нех. и Быч., сотрудники милиции, поясняли, что Л. показания давал добровольно, без какого-либо принуждения.

Изменение Л. показаний, а также отказы давать показания при допросах 27 апреля и 25 августа 2004 г. также не соответствуют доводам о применении незаконных методов расследования.

При таких данных ссылка на применение незаконных методов расследования является несостоятельной и противоречит материалам дела.

Ссылка в жалобе на показания свидетеля Ретивовой, соседки Н.Н. и Н.Т., о том, что она не слышала криков, стуков, шума, у них (Ретивовых) практически всегда был включен телевизор, не свидетельствует ни о том, что не было убийства Н.Н. и Н.Т., ни о том, что Л. в убийствах невиновен.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Л. в убийствах Н.Н. и Н.Т. и верно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 105 и п. “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Как следует из обвинительного заключения, обвиняя Л. в убийстве Н.Н. по признаку его совершения - из хулиганских побуждений, органы предварительного следствия исходили лишь из показаний самого Л. При допросе в качестве обвиняемого 30 января 2004 г. Л. заявил, что не может указать причину совершения им убийства Н.Н. При дополнительном допросе 5 февраля 2004 г. он пояснил, что, увидев молоток, он задумался над тем, что чувствует человек, который убивает другого, и решил узнать это, убив Н.Н.

В дальнейшем Л. от приведенной причины убийства Н.Н. отказался. Комиссии экспертов он заявил, что то, что он говорил, что хотел убить, чтобы узнать, что чувствует человек, когда убивает другого, это он просто так сказал, “чтобы отвязались от него, надоело говорить одно и то же“. Причина для убийства Н.Н. у него была (т. 4 л.д. 85).

В судебном заседании подсудимый Л. заявлял, что он признает свою вину в убийстве Н.Н., но не признает, что совершил убийство из хулиганских побуждений (т. 5 л.д. 97); мотив убийства не соответствует, причин убивать Н.Н. из хулиганских побуждений у него не было (т. 5 л.д. 108). При проведении стационарной судебно-психиатрической экспертизы Л. сообщал комиссии экспертов-психиатров, что перед тем, как он ударил Н.Н. молотком, та после починки им стиральной машины сказала, что он, мол, по ночам ходит (т. 5 л.д. 24).

С учетом противоречивости указания Л. мотива убийства Н.Н. и конституционного требования истолкования неустранимых сомнений в пользу виновного, непредоставления стороной обвинения других доказательств мотива убийства суд пришел к правильному выводу, что, впустив к себе в дом пришедшего в ночное время Л. для оказания ей помощи в ремонте бытовой техники, Н.Н. после ремонта Л. стиральной машины сделала заявление о том, зачем он по ночам ходит, что вызвало у Л. личную неприязнь к ней.

Наказание судом Л. по ч. 1 ст. 228; п. “в“ ч. 2 ст. 230; ч. 1 ст. 105 и п. “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ назначено в соответствии с целями наказания, установленными ч. 2 ст. 43 УК РФ, с учетом данных о его личности, влияния назначенного наказания на его исправление, всех конкретных обстоятельств дела, в том числе смягчающего его наказание обстоятельства - его явки с повинной. По ч. 1 ст. 228; п. “в“ ч. 2 ст. 230 и п. “к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ суд назначил Л. то наказание, которое просил государственный обвинитель.

По совокупности преступлений суд назначил Л. наказание в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 69 УК РФ - путем частичного сложения наказаний. По совокупности приговоров наказание Л. назначено в соответствии с требованиями ст. 70 УК РФ. Требования закона при назначении ему наказания суд не нарушил.

То, что Л. убиты два человека, учтено судом как при квалификации его действий, так и при назначении наказания. Мнение потерпевшего не является определяющим при назначении наказания, назначение наказания в соответствии с действующим законодательством является исключительной компетенцией суда.

Вместе с тем из приговора подлежит исключению указание суда о признании рецидива преступлений обстоятельством, отягчающим наказание Л.

Как следует из материалов дела, Л. ранее осуждался 3 октября 2002 г. по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком в три года и до данного приговора от 19 апреля 2005 г. условное осуждение Л. не отменялось и Л. в места лишения свободы не направлялся.

В соответствии с действующим законодательством все обстоятельства, относящиеся к преступлению, в том числе рецидив преступлений, учитываются на время совершения преступления.

На время совершения Л. преступлений по данному делу ранее назначенное ему условное осуждение не отменялось.

Согласно п. “в“ ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным, если условное осуждение не отменялось и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы.

При таких данных в действиях Л. отсутствует рецидив преступлений.

Несмотря на исключение из приговора указания суда о признании рецидива преступлений обстоятельством, отягчающим наказание Л., Судебная коллегия с учетом того, что объем конкретно совершенных им преступных действий не изменился, а наказание ему назначено справедливое, соразмерное содеянному самим им, не находит оснований к смягчению ему наказания.

За исключением вносимого изменения, выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим образом обоснованы, мотивированы.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

Изменение некоторыми свидетелями своих показаний в судебном заседании по сравнению с их показаниями, данными в ходе предварительного следствия, не свидетельствует о неправильности записи их показаний в ходе предварительного следствия. Как видно из протоколов, свидетели знакомились с содержанием протоколов допросов в ходе предварительного следствия и своими подписями удостоверяли правильность записи с их слов их показаний. Кроме того, и сам Л. как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании неоднократно изменял показания и менял свое отношение к предъявленному обвинению.

Поданные осужденным Л. замечания на протокол судебного заседания, в том числе о неверной записи показаний свидетелей, рассмотрены в установленном законом порядке и отклонены.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Новосибирского областного суда от 19 апреля 2005 г. в отношении Л. изменить.

Из описательно-мотивировочной части приговора исключить указание суда о признании рецидива преступлений обстоятельством, отягчающим наказание Л.

В остальной части тот же приговор в отношении Л. оставить без изменения, а кассационную жалобу осужденного Л. и кассационное представление государственного обвинителя Полуэктова С.С. - оставить без удовлетворения.

Председательствующий

С.А.РАЗУМОВ

Судьи

В.С.КОННОВ

Л.Г.ФРОЛОВА