Решения и определения судов

Справка Мособлсуда от 26.11.2004 “Изучение практики рассмотрения судами дел по спорам (жалобам, заявлениям), вытекающим из Федерального закона “О беженцах“, Женевской конвенции “О статусе беженцев“ 1951 года и Протокола к ней 1967 года

МОСКОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

СПРАВКА

от 26 ноября 2004 года

ИЗУЧЕНИЕ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ

ДЕЛ ПО СПОРАМ (ЖАЛОБАМ, ЗАЯВЛЕНИЯМ), ВЫТЕКАЮЩИМ

ИЗ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА “О БЕЖЕНЦАХ“, ЖЕНЕВСКОЙ

КОНВЕНЦИИ “О СТАТУСЕ БЕЖЕНЦЕВ“ 1951 ГОДА

И ПРОТОКОЛА К НЕЙ 1967 ГОДА

Московским областным судом изучена практика судов области по рассмотрению дел по спорам (жалобам, заявлениям), вытекающим из Федерального закона “О беженцах“, Женевской конвенции “О статусе беженцев“ 1951 года и Протокола к ней 1967 года.

На изучение представлено 22 гражданских дела из числа рассмотренных за период с 2000 г. по 2004 г., в том числе и прекращенные в связи с отказом от требований и дела, заявления по которым оставлены без рассмотрения.

В связи с отсутствием графы
учета дел указанной категории в Форме 2 статистического отчета о работе судов первой инстанции по рассмотрению гражданских дел представить точные сведения о количестве дел, рассмотренных судами области, их динамике, результатах, сроках и качестве их рассмотрения не представляется возможным.

В числе представленных дел отсутствуют дела по жалобам лиц, ищущих убежища, дела на действия территориальных миграционных служб, отказавших им в принятии ходатайства о признании беженцами, а также дела, связанные с вопросами предварительного рассмотрения таких ходатайств, а также связанные с нарушением прав лиц, ищущих убежище, на документацию в ходе процедуры предварительного рассмотрения ходатайства о признании беженцем, а также об изъятии свидетельств, об отказе в рассмотрении ходатайств по существу, а также по жалобам членов семьи беженцев об отказе им в признании беженцами в нарушение принципа “единства, воссоединения семьи“, а также по жалобам об отказе в предоставлении временного убежища, а также дела по жалобам лиц, получивших свидетельства беженцев, о нарушении их прав.

В то же время имеются случаи обжалования отказа Территориальной миграционной службы в предоставлении статуса беженца по основанию п. 2 ст. 2 Федерального закона “О беженцах“, т.е. выезда из государства своей гражданской принадлежности по экономическим причинам.

Так, М. просили признать незаконными действия должностных лиц Территориального органа в Московской области, отказавших им в предоставлении статуса беженцев. В декабре 2002 года они приехали из Республики Узбекистан на постоянное жительство в Московскую область, поскольку дальнейшее проживание там, по их утверждению, стало невозможным. Они были вынуждены покинуть Узбекистан в связи с тем, что их преследовали по месту жительства в форме издевательств со стороны местного узбекского населения по причине принадлежности к иной
социальной группе - “русскоязычной“. М. считают, что их преследовали по признаку расы, национальной принадлежности, вероисповедания, языка. По приезде в Россию они обратились в миграционную службу, имея при себе письмо-рекомендацию из Посольства России в Узбекистане о предоставлении им статуса беженцев, в чем им было отказано. После их обращения к Президенту РФ их ходатайство было повторно рассмотрено миграционной службой. Им вновь отказали. Решением городского суда от 11.12.2003 требования заявителей удовлетворены. Суд признал неправомерными действия должностных лиц, отказавших в удовлетворении ходатайств М. в предоставлении статуса беженцев, обязав должностных лиц устранить допущенное нарушение прав и свобод граждан. При этом суд указал, что статья 1 Федерального закона “О беженцах“ определяет беженца как лицо, которое не является гражданином Российской Федерации и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений, или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного места жительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений. Заявители выехали в Россию на постоянное место жительства в декабре 2002 года. В установленный законом срок заявители обратились в миграционную службу о предоставлении им статуса беженцев. При рассмотрении ходатайства им было отказано. Управление считает, что мотивом выезда послужили как “чисто психологические и социально-экономические аспекты, так и чисто индивидуальные“. Преследования по национальному признаку и языку не подтвердились. М. была уважаемым человеком на
последнем месте работы, где получала только благодарности от руководства. М. никто не препятствовал окончить колледж и поступить в высшее учебное заведение. В отзыве на жалобу М. Управление по делам миграции отмечает, что “в последние годы в Узбекистане наметилась стабилизация политической и экономической ситуации, которая во многом изменила характер обстоятельств выбытия граждан. Конституцией и другими нормативными актами запрещено преследовать граждан по признаку расовой или национальной принадлежности, вероисповедания и языка, а также принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений“. Суд указал, что не вызывает сомнения, что как член мирового сообщества Республика Узбекистан содержит в Конституции государства положения, тождественные положения международно-правовых документов, соответствующих и Уставу ООН; Всеобщей декларации прав человека; Международным пактам о гражданских и политических правах, об экономических, социальных и культурных правах. Однако реальный процесс социализации государства, формирования гражданского общества в Республике Узбекистан показывает, что реализация гарантированных Конституцией прав затруднена и конституционные положения во многом остаются декларативными. Далее суд указал, что заявители - армяне по национальности - приехали в Узбекистан из Баку в конце 1989 года в результате армяно-азербайджанской войны. М. имеет ученую степень кандидата философских наук, кроме того, она получила образование как музыковед, экономист-менеджер. Без сомнения, получение фундаментального образования, занятие научной деятельностью делает ей честь и является только ее заслугой. В судебном заседании заявительница подтвердила, что получение дополнительного образования было связано в первую очередь с невозможностью найти работу как педагогу. Количество русскоязычных групп в учебных заведениях постоянно сокращалось, нагрузка падала. С 1996 года заявительница была вынуждена каждый год менять место работы, поскольку не имела полной нагрузки, что подтверждается записями в
ее трудовой книжке. Заработная плата являлась единственным источником средств к существованию семьи. Государственным языком Республики Узбекистан является узбекский язык. М. и ее сын не владеют узбекским языком, считают своим родным языком русский. Вся документация в Республике с 1991 года ведется на узбекском языке. Письменность перешла с кириллицы на латинскую графику. С 1995 года все производственные совещания проводились на узбекском языке без перевода. Присутствие заявительницы на них было лишено всякого смысла. М. в школе в числе обязательных предметов изучал узбекский язык, однако не понимает и не говорит по-узбекски. Приехав в республику Советского Союза в конце 1989 года, через год они оказались в иностранном государстве, объявившем о своей независимости. Даже в русскоязычных группах колледжа, где работала М. в 2002 году, из 30 студентов 26 были узбеки и на ее вопросы отвечали по-узбекски, а она выслушивала их ответы через переводчика. С работы ее не увольняли, а “выдавливали“, создавая такие условия, что она писала заявление об увольнении по собственному желанию. Ф.И.О. отношение к русскоязычному населению далеко не самое доброжелательное. М. неоднократно избивали и в школе, и в колледже. Дело дошло до того, что в квартале, где проживали заявители, им отказались продавать хлеб, им приходилось ездить за хлебом в другой район, где их не знали. М. представлены новые узбекские учебники истории для 9 класса, где по отношению к русским используются такие слова, как “оккупанты“, “враги“, “захватчики“, “поработители“. Суд смог убедиться в этом при обозрении учебника истории. Старые учебники истории, оставшиеся с советских времен, изъяты. Средства массовой информации на русском языке проходят цензуру и транслируются в
усеченном виде незначительное количество времени. М. не смог трудоустроиться в отделении национального банка, где проходил стажировку. Ему было отказано, как только работодатель узнал о том, что он является гражданином России. В частной фирме ему было отказано в приеме на работу по причине незнания языка. Над его фамилией смеялись, обзывали его “русским шпионом“. Он не может создать семью, поскольку за русскоязычного “иноверца“, православного христианина ни одна узбечка замуж не выйдет. Как указал суд, узбеки относятся к монголоидной расе. Заявители являлись для них чуждой расой. 5 раз в день мусульмане совершают намаз (молитву). В рабочее время также совершается намаз. Поскольку М. не могла принимать участие в этом, то ее просто “выдавливали“ из общества. Она не могла носить православный крестик. Узбеки ей выговаривали, если она проходила мимо мечети. Заявители считают, что они оставили благодатный край с хорошим климатом, жилье, могилы родственников. Раньше уехать не могли, поскольку мама М. была тяжело больна, парализована. Суд указал, что оснований сомневаться в правдивости объяснений заявителей не имеется, они подкреплены соответствующими документами, непротиворечивы. Помимо объяснений заявителей о преследовании, по мнению суда, свидетельствует и обращение к руководству Миграционной службы г. Москвы советника по межнациональным отношениям Посольства Российской Федерации в Узбекистане от 19 ноября 2002 года о возможном предоставлении М. статуса беженцев. Посольство расположено непосредственно в Республике Узбекистан. Внутреннее положение государства, отношение к русскоязычному населению, по мнению суда, известно должностным лицам доподлинно. Это краткое и лаконичное ходатайство дорогого стоит, оно отражает реальное положение дел. При таких обстоятельствах суд нашел действия должностных лиц Управления по делам миграции, отказавших заявителям в предоставлении
статуса беженцев, неправомерными.

С решением суда согласиться сложно, поскольку все приведенные судом доводы указывают на экономические причины, побудившие заявителей покинуть прежнее место жительства в Узбекистане. Причины, указанные заявителями в ходатайстве о признании их беженцами, а также в судебном заседании, могут побудить к выезду с прежнего места жительства, но не могут быть отнесены к фактам преследования. Заявители имели возможность работать и учиться, и официально им такая возможность предоставлялась, никаких препятствий не оказывалось.

Имеется дело по обжалованию решения Территориальной миграционной службы о лишении статуса беженца.

Так, М. обратилась в суд с требованиями о признании незаконным решения Территориального органа в Московской области от 15 марта 2001 года, протокол N 23, о лишении ее статуса беженца за сообщение заведомо ложных сведений в миграционную службу, послуживших основанием для признания беженцем, а именно: не сообщала о наличии у нее постоянной регистрации на территории РФ, паспорта, не представила сведений о составе семьи.

Представитель Территориального органа в Московской области Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ жалобу не признал, считает, что решение основано на законе и подтверждено фактическими обстоятельствами.

Решением городского суда от 10.05.2001 жалоба М. удовлетворена. Признан недействительным протокол N 23 Территориального органа в Московской области Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ от 15 марта 1999 года в части решения о лишении статуса беженца М. Суд обязал Территориальный орган в Московской области Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ продлить М. срок действия статуса беженца в установленном порядке.

Суд признал установленным, что в январе 2001 года М. подала заявление в Территориальный орган в Московской области Министерства
по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ на основании того, что она в январе 1990 года вынуждена была покинуть место постоянного проживания - город Баку, Азербайджан, в связи с межнациональным конфликтом, временно была размещена по направлению миграционной службы на территории Московской области - сначала в Одинцовском районе в пансионате “Машиностроитель“, затем в Дмитровском районе в общежитии Яхромской техшколы, где в настоящее время проживает. Временное удостоверение заявительницы ранее продлевалось ежегодно вплоть до 1 марта 1999 года. В марте 1999 года М. отказано в продлении статуса беженца. Ранее вынесенным решением суда от 31.03.2000 решение ТМС признано незаконным, статус беженца заявительнице продлен до 01.01.2001.

15 марта 2001 года протоколом N 23 Территориального органа Московской области Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ М. лишена статуса беженца за сообщение заведомо ложных сведений, послуживших основанием для признания ее беженцем, и нарушение положений Закона “О беженцах“ (ст. 6, п. 2, подп. 4). Такими ложными сведениями являлось сообщение М. в опросном листе об отсутствии у нее на территории РФ в собственности жилья, которое у нее имеется на территории Краснодарского края, соответственно, сокрытие сведений о наличии права на постоянное проживание в этом жилье, сокрытие сведений о получении паспорта в Краснодарском крае после исхода из Азербайджана и сведений о проживании в Краснодарском крае, а также сообщила ложные сведения о составе семьи: не указала наличие двоих совершеннолетних сыновей, проживающих в Азербайджане.

Суд своим решением от 31.03.2001 признал данное решение незаконным и необоснованным, подлежащим отмене как нарушающее права заявительницы на продление статуса беженца, указав следующее.

Суд признал установленным, что сведения об
отсутствии у М. на территории РФ в собственности жилья (сокрытие сведений о наличии на территории Краснодарского края жилья в виде аварийной хаты по адресу: Краснодарский край, Новопокровский район, станица Каниболотская, ул. Кооперативная, 10), приобретенного по “домашней“ сделке, а соответственно, сокрытие сведений о наличии регистрации и права на постоянное проживание в этом жилье, не могут являться основанием для лишения заявительницы статуса беженца. Данные выводы в силу ст. 55 ГПК РСФСР имеют преюдициальное значение и не подлежат повторному доказыванию, в том числе при продлении статуса беженца М. на новый срок в 2001 году (как сообщенные М. в опросном листе в 2001 году. Решением суда установлены факты того, что М. в связи с заключением указанной сделки не приобрела права на постоянное проживание на территории РФ, не может рассматриваться как лицо, постоянно проживавшее на территории РФ (Краснодарского края).

По мнению суда, ответчик не вправе был основывать свое решение о лишении статуса беженца М. на фактах, которые признаны судом не являющимися основанием для лишения ее такого статуса.

Также в протоколе N 23 основанием к лишению статуса беженца М. указано такое нарушение Закона “О беженцах“, как сокрытие сведений о получении паспорта в Краснодарском крае и сведения о составе семьи. Данные факты, по мнению суда, не могут являться основанием для лишения М. статуса беженца в силу ст. 9, п. 2, подп. 2 Закона “О беженцах“, поскольку содержание сокрытых (ложных) сведений должно было являться основанием для признания беженцем.

Беженец - это лицо, которое не является гражданином РФ и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследования по признаку расы, вероисповедания,
гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться этой защитой вследствие опасений, или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений (ст. 1 Закона “О беженцах“). Соответственно, закон связывает признание лица беженцем с наличием гражданства, опасности в стране проживания. Именно эти сведения могут служить основанием для признания беженцем, либо их несообщение или ложное сообщение может служить для лишения такого статуса. Иные сведения о личности, не имеющие значения для установления статуса, не могут расцениваться как основание, предусмотренное ст. 9, п. 2, подп. 2.

Отсутствие паспорта (соответственно и сокрытие сведений о его получении), полученного на территории Российской Федерации (Краснодарского края), по мнению суда, само по себе не может служить основанием для признания гражданина беженцем. Основанием может являться подтверждаемое паспортом гражданство или право на постоянное проживание в определенном месте, однако наличие этого права подлежит проверке.

Паспорт является удостоверением личности и не может сам по себе являться доказательством наличия у гражданина права на проживание на определенной территории, в том числе при наличии регистрации в определенном месте подлежит проверке факт права на постоянное проживание в месте регистрации. Этот факт проверялся судом (решение от 31.03.2000) и не признан возможным основанием к лишению М. статуса беженца.

Наличие или отсутствие членов семьи (равно как и сообщение сведений о них) также не является фактом, предусмотренным законом для решения вопроса о признании определенного лица беженцем. М. не сообщила сведений о наличии у нее в качестве членов семьи двоих совершеннолетних сыновей. Совершеннолетние дети признаются членами семьи родителей при определенных обстоятельствах (ведение совместного хозяйства, нахождение на иждивении и т.п.). Данные обстоятельства не доказаны ответчиком, сама М. не считает совершеннолетних сыновей членами своей семьи, поскольку они имеют свои семьи, совместное хозяйство с ней не вели и она не находилась у них на иждивении. М. прибыла из Азербайджана в 1991 году с престарелой матерью, которую считала членом своей семьи, ее и указывала в качестве члена семьи.

Суд пришел к выводу о том, что решение Территориального органа в Московской области по лишению М. статуса беженца не основано на законе. Ответчик не представил суду доказательств того, что заявительница сообщила заведомо ложные сведения именно такого содержания, которые послужили основанием для признания ее беженцем, либо допустила такое нарушение закона, которое исключает признание ее беженцем. Все перечисленные в решении нарушения закона М. таковыми признаны быть не могут, поскольку не являются теми сведениями, на основании которых присваивается статус беженца.

По мнению суда, ответчик обязан продлить действие статуса беженца ей в установленном порядке.

Представляется, что суд принял решение в пределах закона.

Имеют место отказы со стороны паспортно-визовой службы, связанные с вопросами регистрации по месту пребывания и жительства беженцев на жилую площадь родственников, на подысканную жилую площадь, а также в местах, где они были временно размещены (в пансионатах, домах отдыха).

Как известно, беженцы с учетом дополнительных льгот пользуются всеми правами и обязанностями, предусмотренными для иностранных граждан. Вопросы регистрации беженцев суды решают не всегда правильно.

С. обратились в суд с жалобой на действия администрации Ногинского района, отказавшей в регистрации, необоснованными и об обязании их зарегистрировать по месту жительства, сославшись на то, что в ноябре 1994 года они со своей несовершеннолетней дочерью Екатериной, 1993 года рождения, приехали в г. Ногинск из Казахстана. В соответствии с удостоверением Миграционной службы Московской области от 22.09.1995 они были признаны беженцами. Решением комиссии Администрации Московской области от 23.02.1996 им была разрешена регистрация на три года. В связи с чем они были зарегистрированы на площади сестры С. по адресу в г. Ногинске. В 1999 году по постановлению администрации Ногинского района им была продлена регистрация еще на один год. В 1999 году они приобрели гражданство РФ. Постановлением главы Ногинского района N 421 от 05.03.2001 им было отказано в регистрации по месту жительства, так как в соответствии со ст. 38 ЖК РФ отсутствует норма жилой площади. Представитель администрации Ногинского района возражал против жалобы, ссылаясь на то, что заявители в связи с принятием гражданства РФ потеряли статус беженца, вследствие чего не имеют льгот при регистрации по месту жительства родственников. Вопросами регистрации занимается паспортно-визовая служба, куда заявители и должны обращаться за регистрацией. В силу закона заявители не могут быть зарегистрированы по месту жительства их родственницы, поскольку она проживает в комнате и размер жилой площади, приходящейся на одного проживающего, окажется менее нормы жилой площади, установленной жилищным законодательством. Городской суд 18.05.2001 признал жалобу обоснованной и обязал паспортно-визовую службу Ногинского УВД зарегистрировать С. с дочерью С. Екатериной по месту жительства по адресу в г. Ногинске.

Изложенное решение суда правильное, однако не со всеми приведенными в решении доводами можно согласиться. В частности, суд указал, что Закон РФ “О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации“ ограничений прав граждан по свободе передвижения не предусматривает. Между тем в указанном Законе имеется ст. 8, которая как раз дает перечень оснований к ограничению права граждан на свободу передвижения. Суду следовало в решении сослаться на данную статью Закона и указать, что приведенный перечень является исчерпывающим, и ограничение права граждан на свободу передвижения не может быть поставлено в зависимость от нормы жилой площади. Наличие статуса беженцев у семьи С. в прошлом не уменьшает и не увеличивает право на свободу передвижения. С момента принятия гражданства Российской Федерации они приобрели все права и свободы, предусмотренные действующим законодательством для граждан Российской Федерации.

В своем решении суд также должен был отметить, что в соответствии со ст. 4 вышеназванного Закона администрация Ногинского района органом регистрационного учета не является, поэтому данный ею отказ в регистрации по месту жительства С. никакой юридической силы не имеет.

Г., 07.11.1938 г.р., уроженка г. Душанбе, русская, по паспорту гражданка СССР, обратилась в суд с жалобой на отказ ПВС Ступинского ОВД и администрации Ступинского р-на в регистрации ее по месту жительства по адресу в с. Татариново, ссылаясь на то, что не имеет другого жилья, в течение 2 лет проживает по указанному адресу вместе с семьей своей сестры К., имеет удостоверение, выданное Федеральной миграционной службой России по Калужской области, согласно которому является беженцем, ранее проживала в Калужской области, откуда снята с регистрации 03.08.2000, отсутствие регистрации лишает ее права на получение пенсии и права на медицинскую помощь, все родственники дали свое согласие на ее регистрацию. Городской суд 28.01.2002 постановил решение, которым жалобу удовлетворил.

При этом суд указал, что лица, не являющиеся гражданами РФ и законно находящиеся на ее территории, имеют право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ в соответствии с Конституцией и законами РФ и международными договорами Российской Федерации. Как установлено в судебном заседании, Г., ранее прописанная в г. Душанбе, была выписана 26.09.1992, а 09.03.1993 Федеральной миграционной службой России Г. было выдано удостоверение, согласно которому она имеет статус беженца. С 10.03.1993 Г. была прописана в Калужской области у своих знакомых, но вынуждена была сняться с регистрации 03.08.2000 в связи с продажей дома, приехала в Ступинский р-н Московской области к сестре К. По мнению суда, то обстоятельство, что по указанному адресу зарегистрировано 5 человек, а жилая площадь составляет 25,4 кв. м, то есть на каждого проживающего приходится по 5,08 кв. м жилой площади, не может служить основанием для отказа в регистрации.

С приведенным решением суда согласиться сложно, т.к. обстоятельства дела недостаточно проверены. В соответствии со ст. 5 Закона СССР N 5152-X от 24.06.1981 “О правовом положении иностранных граждан в СССР“ в редакции Федеральных законов Российской Федерации от 19.05.1995 N 82-ФЗ, от 15.08.1996 N 114-ФЗ, который действовал на момент вынесения судебного решения, иностранные граждане могли постоянно проживать в СССР, если они имели на то разрешение и вид на жительство, выданные органами внутренних дел. Иностранные граждане, находящиеся в СССР на ином законном основании, считались временно пребывающими в СССР. В соответствии со ст. 32 положения указанного Закона распространялись на лиц без гражданства, если иное не вытекало из законодательства Союза ССР. Поскольку Российская Федерация является правопреемником СССР, то до вступления в силу Федерального закона от 25.07.2002 N 115-ФЗ “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации“ указанный выше Закон СССР действовал на всей территории Российской Федерации. В соответствии с Федеральным законом N 95-ФЗ от 28.06.1997 “О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации о беженцах“ заявительница должна была проживать там, где ей определила проживание Федеральная миграционная служба, однако данный вопрос в судебном заседании выяснен не был. В решении суда вообще нет ссылок на данный Закон, который определяет статус заявительницы, не указано, кем и до какого времени ей выдано удостоверение беженца, т.к., возможно, она по каким-либо основаниям данный статус уже утратила. Если на момент обращения в суд ее статус беженца сохранился и она проживала в месте, согласованном с миграционной службой, то в случае невозможности дальнейшего проживания там миграционная служба должна была определить ее новое место проживания. Если же на момент рассмотрения дела в суде она статус беженца утратила, то ее следовало рассматривать как иностранную гражданку или лицо без гражданства в зависимости от представленных документов на общих основаниях. Постановление Правительства РФ от 12.03.1997 N 290 “О распространении действия Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации на граждан бывшего СССР, прибывающих из государств - участников Содружества Независимых Государств и государств Балтии“, на которое сослался суд в своем решении, действительно распространяло действие Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и жительства в пределах Российской Федерации на граждан бывшего СССР, прибывающих из государств - участников Содружества Независимых Государств и государств Балтии. Однако данное постановление не исключало получение вида на жительство, т.к. оформление вида на жительство и оформление регистрации находятся в разных правовых плоскостях. В соответствии со ст. 1 Закона РФ “О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации“ только те лица из числа неявляющихся гражданами Российской Федерации имеют право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства, которые находятся в Российской Федерации на законных основаниях. Федеральный же закон N 115-ФЗ от 25.07.2002 “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации“ получение вида на жительство ставит обязательным условием для законного постоянного проживания иностранных граждан и лиц без гражданства на территории Российской Федерации. Исходя из данных правовых норм только после получения вида на жительство для данной категории лиц действовало указанное постановление Правительства РФ N 290 от 12.03.1997.

Судами области рассматривались дела, связанные с административным выдворением за пределы Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства. Так, согласно отчету о рассмотрении судами административных дел таковых рассмотрено по основаниям главы 18 Кодекса РФ об административных правонарушениях за нарушение иностранными гражданами или лицами без гражданства режима пребывания в Российской Федерации или за нарушение правил привлечения и использования в Российской Федерации иностранной рабочей силы, т.е. по ст. 18.8 и ст. 18.10 Кодекса, в 2003 году всего 6165 дел, из них с наложением штрафа - 5672 дела и по 348 делам были наложены административные штрафы и применена мера наказания - выдворение за пределы Российской Федерации.

За первое полугодие 2004 года всего рассмотрено 9410 дел, из них по 8842 делам был применен штраф и по 365 делам помимо штрафа применена и депортация.

Кроме того, судами области были рассмотрены дела по заявлениям о признании незаконными действий правоохранительных органов по выдворению иностранных граждан в 2003 году по основаниям ст. 18.8 Кодекса РФ об административных правонарушениях - всего 22 дела, а по основанию ст. 18.10 всего 6 дел. В первом полугодии 2004 года по основаниям ст. 18.8 всего 55 дел и по основаниям ст. 18.10 всего 17 дел.

Судебная коллегия

по гражданским делам

Московского областного суда