Решения и определения судов

Бюллетень судебной практики Омского областного суда N 3(36), 2008

ОМСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

УПРАВЛЕНИЕ СУДЕБНОГО ДЕПАРТАМЕНТА В ОМСКОЙ ОБЛАСТИ

БЮЛЛЕТЕНЬ

судебной практики Омского областного суда

N 3(36), 2008

Под редакцией заместителя председателя

Омского областного суда Е.С. Светенко

СОДЕРЖАНИЕ

1. Вопросы применения жилищного законодательства

2. Вопросы применения трудового законодательства

3. Вопросы применения семейного законодательства

4. Вопросы применения законодательства о защите прав потребителей

5. Исковая давность

6. Ответственность за неисполнение денежного обязательства

7. Возмещение вреда

8. Пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения

9. Процессуальные вопросы

1. ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ЖИЛИЩНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Не подлежат выселению из жилых помещений в общежитиях

без предоставления других жилых помещений пенсионеры

по старости, имеющие право состоять на учете в качестве

нуждающихся в жилых помещениях

Постановление президиума Омского областного суда

от 11 ноября 2008 г. N 44-Г-80

(извлечение)

Х. обратился в суд с
иском к ФГУП о регистрации по месту пребывания, сославшись на то, что в августе 2006 года в связи с трудовыми отношениями ФГУП предоставило ему комнату в общежитии, в которой он проживает до настоящего времени. В последующем с ним был заключен договор найма специализированного жилого помещения сроком действия до 20 мая 2008 года.

28 февраля 2008 года Х. был уволен по сокращению штата. По истечении срока действия договора найма ему отказано в регистрации по месту пребывания со ссылкой на прекращение трудовых отношений. Между тем такой отказ неправомерен, поскольку, являясь пенсионером по старости, Х. не может быть выселен из занимаемого жилого помещения.

ФГУП требования Х. не признало и обратилось в суд со встречным иском о выселении Х. из спорного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения, указав, что трудовые отношения прекращены, срок действия договора найма специализированного жилого помещения истек.

Решением районного суда Х. выселен из комнаты в общежитии без предоставления другого жилого помещения.

В удовлетворении требований Х. отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам решение суда оставлено без изменения.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение в районный суд, президиум указал следующее.

В соответствии со ст. 103 ЖК РФ в случаях расторжения или прекращения договоров найма специализированных жилых помещений граждане должны освободить жилые помещения, которые они занимали по данным договорам. В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 102 настоящего Кодекса и ч. 2 настоящей статьи.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 103 ЖК РФ не подлежат
выселению из жилых помещений в общежитиях без предоставления других жилых помещений пенсионеры по старости, не являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и состоящие на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях.

Основания признания граждан нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма в соответствии со ст. 49 ЖК РФ, предусмотрены статьей 51 настоящего Кодекса.

Среди нуждающихся в жилых помещениях в п. 2 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ указаны граждане, которые не являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения, в том числе занимают жилые помещения специализированного жилищного фонда.

Таким образом, проживание в общежитии при отсутствии иного жилого помещения, принадлежащего на праве собственности либо переданного в пользование по договору социального найма, является основанием для признания гражданина нуждающимся в жилом помещении социального использования.

Как указывает в надзорной жалобе Х., в постановке на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении ему было отказано в связи с отсутствием регистрации по месту жительства.

Данные обстоятельства материалами дела не опровергаются.

Сам по себе факт отсутствия постановки на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, при наличии законного права состоять на данном учете не может повлечь уменьшение объема гарантированных конституционных прав гражданина на жилище.

При таком положении принятое решение о выселении Х., являющегося пенсионером по старости, из общежития без предоставления другого жилого помещения основано на
неправильном применении закона.

В случае выезда нанимателя и членов его семьи на постоянное

жительство в другое место договор найма считается

расторгнутым со дня выезда

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 21 ноября 2007 г. N 33-3637/2007

(извлечение)

Л.Г. обратилась с иском к Л.С. о признании утратившим право пользования, указав, что в 1982 году ей была предоставлена квартира в доме по ул. Бережного в г. Омске. В 1984 году Л.Г. вселила в квартиру ответчика.

28 апреля 1989 года брак между Л.Г. и Л.С. расторгнут. С этого же года Л.С. в спорном жилом помещении не проживает, проживание не оплачивает. Л.С. проживает в доме по ул. 7-я Ремесленная в г. Омске, принадлежащем ему на праве собственности. Кроме того, ответчику на праве собственности принадлежит доли в праве общей собственности на квартиру в доме по проспекту Космическому. Л.Г. просила признать ответчика утратившим право пользования жилым помещением и снять его с регистрационного учета.

Ответчик иск не признал, пояснив, что вселился в спорную квартиру после регистрации брака с Л.Г. После развода вынужден был выехать из квартиры и снимать жилье, так как Л.Г. стала проживать с другим мужчиной. В 1991 году он в порядке наследования получил в собственность дом по ул. 7-я Ремесленная, в котором проживает в настоящее время. После смерти матери имеет в собственности доли в праве общей собственности на квартиру в доме по проспекту Космическому в г. Омске. В настоящее время он намерен выкупить вторую половину этой квартиры у сособственников, продав дом по ул. 7-я Ремесленная. Л.С. обратился со встречным иском к Л.Г. об осуществлении принудительного обмена спорного жилого помещения на комнаты
N 332, 338 в доме по ул. 2-я Солнечная в г. Омске.

Л.Г. встречный иск не признала, пояснив, что о предложенном варианте обмена узнала только в судебном заседании. Ранее ответчик к ней с предложениями об обмене не обращался. Считает, что данный вариант ухудшает ее жилищные условия.

Решением районного суда в удовлетворении первоначального и встречного исков отказано.

Отменяя решение суда в части отказа в удовлетворении иска Л.Г. к Л.С. о признании утратившим право пользования, удовлетворяя данный иск, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Поскольку правоотношения сторон по данному делу возникли в период действия ЖК РСФСР, подлежит применению норма ст. 89 ЖК РСФСР, в соответствии с которой, в случае выезда нанимателя и членов его семьи на постоянное жительство в другое место, договор найма считается расторгнутым со дня выезда.

Отказывая в удовлетворении иска Л.Г., суд исходил из того, что факт наличия в собственности Л.С. указанных жилых помещений не означает его отказа от ранее занимаемой квартиры.

Данный вывод суда является ошибочным.

Как установлено судом, Л.С. приобрел право собственности на долю квартиры в доме по проспекту Космическому и на дом по ул. 7-я Ремесленная, в который выехал для постоянного проживания.

Таким образом, Л.С., выехав на постоянное место жительства в указанное жилое помещение, утратил право пользования спорной квартирой на условиях договора социального найма. Его доводы о том, что выезд носил вынужденный характер, не могут служить основанием к отказу в иске Л.Г.

Спорная квартира состоит из одной комнаты площадью 16,9 кв.м. Проживание в ней двух разнополых граждан, не состоящих в браке, затруднительно, но возможно. Однако у истца, имеющего в собственности два иных жилых помещения, не было
необходимости в пользовании спорной квартирой. Он выехал в другое жилое помещение, принадлежащее ему на праве собственности.

Решение суда в указанной части подлежит отмене. При этом судебная коллегия полагает возможным принять новое решение, удовлетворив иск о признании ответчика утратившим право пользования жилым помещением.

В случае прекращения семейных отношений с собственником

жилого помещения право пользования данным жилым помещением

за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения

не сохраняется, если иное не установлено соглашением

между собственником и бывшим членом его семьи

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 20 августа 2008 г. N 33-2923/2008

(извлечение)

Л.Т. обратилась в суд с иском к Л.В. о выселении из жилого помещения и снятии с регистрационного учета. В обоснование заявленных требований указала, что ответчик является ее сыном и зарегистрирован в принадлежащем ей на праве собственности жилом доме по ул. Комсомольской в г. Называевске Омской области. Совместное проживание с ответчиком невозможно, т.к. он злоупотребляет спиртными напитками, избивает ее. Приговором мирового судьи от 18 апреля 2008 года Л.В. за причинение ей легкого вреда здоровью признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, и ему назначено наказание в виде 8 месяцев исправительных работ с удержанием 20% заработка в доход государства.

Л.Т. в судебном заседании исковые требования поддержала.

Ответчик Л.В. исковые требования в судебном заседании не признал. Пояснил, что с февраля 2008 года совместно с истицей не проживает. Просил отказать в удовлетворении заявленных требований.

Решением городского суда в удовлетворении предъявленных исковых требований отказано.

Отменяя решение суда и принимая новое решение об удовлетворении исковых требований, судебная коллегия областного суда указала следующее.

В соответствии с ч. ч. 1, 2 ст. 30 ЖК
РФ собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования, которые установлены настоящим Кодексом. Собственник жилого помещения вправе предоставить во владение и (или) в пользование принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение гражданину на основании договора найма, договора безвозмездного пользования или на ином законном основании, а также юридическому лицу на основании договора аренды или на ином законном основании с учетом требований, установленных гражданским законодательством, настоящим Кодексом.

Согласно ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника (ч. 1); в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи (ч. 4).

Из материалов дела следует, что Л.Т. является собственником жилого дома по ул. Комсомольской в г. Называевске, который приобрела на основании договора дарения от 19 февраля 2001 года.

В данном доме зарегистрирован ее сын - ответчик Л.В., который был осужден приговором мирового судьи от 18 апреля 2008 года за совершение в отношении Л.Т. преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ. В настоящее время Л.В. находится в исправительном учреждении.

При данных обстоятельствах вывод суда об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований является необоснованным.

Ответчик в настоящее время является бывшим членом семьи истицы, поскольку совместного проживания и ведения совместного хозяйства они не осуществляют. Ответчик
избил свою мать, за что был осужден. Данные обстоятельства подтверждают фактическое прекращение семейных отношений. Как следует из приведенных выше норм жилищного законодательства, прекращение семейных отношений является основанием для прекращения права пользования Л.В. жилым помещением. Какого-либо соглашения между собственником и бывшим членом его семьи не заключалось.

В соответствии с ч. 1 ст. 35 ЖК РФ в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им). Если данный гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.

Учитывая изложенное выше, у суда имелись все основания для удовлетворения заявленных Л.Т. исковых требований.

Право пользования жилым помещением может быть на основании

решения суда сохранено на определенный срок за бывшим

членом семьи собственника жилого помещения при наличии

обстоятельств, указанных в ч. 4 ст. 31 ЖК РФ

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 9 июля 2008 г. N 33-2387/2008

(извлечение)

С.В. обратился в суд с иском к С.Е. о выселении, ссылаясь на то, что ему принадлежит на праве собственности квартира в доме по Иртышской набережной в г. Омске. Данная квартира приобретена на основании договора безвозмездной передачи жилого помещения в порядке приватизации от 18 января 2002 года. В апреле 2002 года он зарегистрировал брак с ответчицей. В том же месяце С.Е. и ее несовершеннолетний сын от первого брака - Щ., 1999 года рождения, вселились в указанную квартиру и были в ней зарегистрированы. 27 ноября 2007 года брак
расторгнут. Поскольку С.Е. и ее несовершеннолетний сын не являются членами его семьи, истец просил выселить их из квартиры без предоставления другого жилого помещения.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Оставляя решение суда без изменения, кассационную жалобу С.Е. без удовлетворения, с уточнением резолютивной части решения, а именно указанием о сохранении С.Е. и Щ. права пользования жилым помещением на срок до 8 июля 2009 года, судебная коллегия областного суда исходила из следующего.

В силу ч. 4 ст. 31 ЖК РФ в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи. Если у бывшего члена семьи собственника жилого помещения отсутствуют основания приобретения или осуществления права пользования иным жилым помещением, а также если имущественное положение бывшего члена семьи собственника жилого помещения и другие заслуживающие внимания обстоятельства не позволяют ему обеспечить себя иным жилым помещением, право пользования жилым помещением, принадлежащим указанному собственнику, может быть сохранено за бывшим членом его семьи на определенный срок на основании решения суда.

С учетом того, что брак между сторонами расторгнут, суд обоснованно удовлетворил заявленные исковые требования.

Однако, принимая во внимание конкретные обстоятельства дела (отсутствие у ответчицы иного жилья, небольшую заработную плату, нахождение на иждивении несовершеннолетнего ребенка), судебная коллегия областного суда полагает необходимым уточнить резолютивную часть решения суда, дополнив данную часть указанием о сохранении за С.Е. и Щ. права пользования жилым помещением на срок в один год, то есть до 8 июля 2009 года.

При отсутствии согласия нанимателя жилого помещения

по договору
социального найма на вселение лица в качестве

члена семьи иск о вселении не подлежит удовлетворению

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 19 марта 2008 г. N 33-255/2008

(извлечение)

Т. обратился с иском к Р. о вселении, признании членом семьи нанимателя Ф., указав, что проживает вместе со своей женой Ф. и совместным ребенком в квартире в доме по улице Заозерной в г. Омске. Р. является нанимателем названного жилого помещения и не дает согласия на его вселение в квартиру к жене и дочери. Просил признать членом семьи Ф. и вселить его в спорную квартиру.

В судебном заседании Т. иск поддержал по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Ответчик Р. иск не признал, пояснив, что решением районного суда от 25 октября 2007 года истец был выселен из спорной квартиры, поскольку вселился в нее без его согласия. На его вселение в квартиру не согласен, так как находится с ним в неприязненных отношениях.

Ф. в судебном заседании не возражала против удовлетворения заявленных исковых требований.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

Оставляя решение суда без изменения, кассационную жалобу Т. без удовлетворения, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Согласно ст. 70 ЖК РФ наниматель с согласия в письменной форме членов своей семьи вправе вселить в занимаемое им жилое помещение по договору социального найма своего супруга, своих детей и родителей или с согласия в письменной форме членов своей семьи и наймодателя - других граждан в качестве проживающих совместно с ним членов своей семьи. При этом наймодатель может запретить вселение граждан в качестве проживающих совместно с нанимателем членов его семьи в случае, если после их вселения общая площадь соответствующего жилого помещения на одного члена семьи составит менее учетной нормы.

Из материалов дела следует, что квартира в доме по улице Заозерной в г. Омске относится к муниципальному жилищному фонду. Р. и Ф. являются нанимателями данного жилого помещения.

Р. временно проживает в квартире в доме по Иртышской набережной в г. Омске.

В спорной квартире Т. не зарегистрирован, но проживает в ней вместе со своей женой - Ф. и ребенком, при этом ответчик письменного согласия на вселение истца в квартиру не дает.

Поскольку согласие Р. на вселение Т. отсутствует, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для вселения истца в спорную квартиру.

Довод кассационной жалобы о том, что неприязненные отношения не могут являться основанием к отказу в даче согласия на вселение, судебная коллегия считает несостоятельным, поскольку в соответствии с действующим законодательством причина отказа нанимателя во вселении правового значения не имеет.

Ссылка жалобы на то, что ответчик в настоящее время не проживает в спорной квартире, также не может быть принята во внимание, так как данный факт не может повлиять на объем прав Р. как нанимателя жилого помещения.

В соответствии со ст. 62 ЖК РФ предметом договора

социального найма жилого помещения должно быть жилое

помещение (жилой дом, квартира, часть жилого дома

или квартиры)

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 21 мая 2008 г. N 33-1701/2008

(извлечение)

М.Н. обратилась в суд с иском к администрации г. Омска о признании комнаты в доме по ул. 22 Партсъезда в г. Омске жилым помещением, признании за ней и ее дочерью М.Д. права пользования этим помещением с последующим заключением договора социального найма с января 2004 года.

В обоснование требований указала, что в 2003 году по договоренности между руководством предприятия, на котором она работала, и руководством ОАО ей была предоставлена комната в здании общежития бывшего ЖКО по ул. 22 Партсъезда в г. Омске. В трудовых отношениях с ОАО никогда не состояла, и ордер на вселение ей не выдавался. Основанием для вселения в общежитие являлось решение руководящих органов ОАО. За время проживания обустроила помещение, провела ремонт и перепланировку. Перепланировка ею производилась на основании решения комиссии в составе заместителя генерального директора, начальника отдела ОАО и заведующего общежитием. Кроме того, вносила коммунальные платежи, была зарегистрирована в спорной комнате в общежитии. Однако после передачи общежития в муниципальную собственность лицевой счет на спорную комнату был закрыт.

В судебном заседании истица и ее представитель поддержали исковые требования.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

В кассационной жалобе представитель администрации г. Омска просил об отмене решения суда, указав, что спорная комната не может являться предметом договора социального найма, поскольку в установленном порядке решение о переводе нежилого помещения в жилое не принималось, собственником помещения согласие на такой перевод не давалось.

Отменяя решение суда и принимая новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Материалами дела подтверждается, что истица была вселена в комнату общежития по ул. 22 Партсъезда в г. Омске и зарегистрировалась по указанному адресу места жительства 14 января 2004 года. Письменных доказательств, подтверждающих основания вселения, в материалах дела не содержится.

Между тем из имеющегося в материалах дела письма генерального директора ОАО от 22 мая 2006 года следует, что в период нахождения общежития в собственности предприятия разрешение на вселение жильцам выдавалось в соответствии с Положением об общежитии по их письменным заявлениям на имя руководителя ОАО с учетом последующего совершения жильцами необходимых законных действий по переоборудованию и переоформлению нежилых помещений в жилые.

На основании распоряжения Территориального управления Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по Омской области от 28 ноября 2005 года “О передаче объектов, относящихся к собственности Российской Федерации, в муниципальную собственность города Омска“ жилой дом, расположенный по улице 22 Партсъезда в г. Омске, включен в состав муниципальной собственности города Омска и на домостроение зарегистрировано право муниципальной собственности на основании свидетельства о государственной регистрации права от 19 января 2007 года.

Постановлением мэра г. Омска от 4 мая 2007 года из муниципального специализированного жилищного фонда г. Омска исключены жилые помещения в общежитиях. В перечне к указанному постановлению указаны жилые помещения в здании общежития по ул. 22 Партсъезда в г. Омске.

Согласно техническим документам секция, где находится спорное помещение, является нежилой, в указанной части общежития располагались административные помещения ЖКО, что в суде сторонами не оспаривалось.

Помещение, предоставленное для проживания М., являлось нежилым, что подтверждается также техническим заключением о возможности перевода нежилого помещения в жилое. Для комфортности проживания, с разрешения комиссии по рассмотрению заявлений о предоставлении мест в общежитии истицей произведена перепланировка.

Названные обстоятельства в судебном заседании не оспаривались.

В соответствии с действовавшими на момент заселения истицы нормами ЖК РСФСР (ст. 109), Примерным положением об общежитиях, утвержденным постановлением Совета Министров РСФСР от 11 августа 1988 года, для проживания граждан в общежитии предоставлялась жилая площадь в размере не менее 6 кв.м на одного человека, семьям предоставлялись изолированные жилые помещения.

Из материалов дела видно, что до передачи здания общежития в муниципальную собственность компетентным органом не принималось решение о переводе спорных нежилых помещений в жилые в порядке, регламентированном решением Омского городского Совета от 18 декабря 1996 года N 279 “Об утверждении Порядка перевода нежилых помещений в жилые“.

После передачи общежития в муниципальную собственность перевод указанных нежилых помещений в жилые в порядке, установленном главой 3 ЖК РФ, также не производился.

Статья 23 ЖК РФ устанавливает, что решение о переводе нежилого помещения в жилое принимается собственником помещения, разрешение на перевод выдается органом местного самоуправления.

Представитель собственника указанного жилого дома в судебном заседании о намерении перевести спорное нежилое помещение в жилое не заявлял.

В соответствии со ст. 7 Федерального закона “О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации“ к отношениям по пользованию жилыми помещениями, которые находились в жилых домах, принадлежавших государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и использовавшихся в качестве общежитий, и переданы в ведение органов местного самоуправления, применяются нормы ЖК РФ о договоре социального найма.

Предметом договора социального найма жилого помещения в силу ст. 62 ЖК РФ должно быть жилое помещение (жилой дом, квартира, часть жилого дома или квартиры). Самостоятельным предметом договора социального найма жилого помещения не могут быть неизолированное жилое помещение, помещения вспомогательного использования, а также общее имущество в многоквартирном доме.

В названной связи оснований для удовлетворения иска не имелось.

Поскольку суд первой инстанции постановил решение по делу без учета перечисленных выше обстоятельств, решение не может быть признано законным и подлежит отмене.

Факт проведения перепланировки (переустройства) спорного помещения с разрешения администрации ОАО не имеет правового значения для дела, поскольку предоставленное истице для проживания помещение в общежитии является нежилым.

Конкурсный управляющий муниципального унитарного

предприятия не имел полномочий на заключение договора

охраны жилого помещения, находящегося в муниципальной

собственности, в связи с чем такой договор является

недействительным

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 22 октября 2008 г. N 33-3980/2008

(извлечение)

Администрация г. Омска обратилась в суд с иском к К. о признании договора охраны комнаты в общежитии недействительным, о выселении, указав, что общежитие находится в муниципальной собственности. Согласно копии лицевого счета К. является нанимателем комнаты в общежитии на основании договора охраны от 1 августа 2006 года, который состоялся между К. и конкурсным управляющим МУП.

Однако конкурсный управляющий не обладал полномочиями на заключение договора охраны жилого помещения, такие полномочия принадлежат администрации г. Омска. В настоящее время ответчик снят с регистрационного учета, но продолжает проживать в спорном жилом помещении, в добровольном порядке освободить его отказывается. Администрация г. Омска просила признать недействительным договор охраны, выселить К. из спорного жилого помещения.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Оставляя решение суда без изменения, кассационную жалобу конкурсного управляющего МУП без удовлетворения, судебная коллегия исходила из следующего.

В силу п. 1 ст. 129 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)“ (с последующими изменениями и дополнениями) с даты утверждения конкурсного управляющего до даты прекращения производства по делу о банкротстве, или заключения мирового соглашения, или отстранения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, а также собственника имущества должника - унитарного предприятия в пределах, в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Федеральным законом.

Судом установлено, что комната в общежитии передана в муниципальную собственность г. Омска на основании решения малого Совета Омского областного Совета народных депутатов от 24 декабря 1992 года N 245 “О передаче предприятий, организаций и учреждений в муниципальную собственность г. Омска“.

Спорное жилое помещение было предоставлено К. на основании договора охраны от 1 августа 2006 года, заключенного между ответчиком и конкурсным управляющим МУП. Комната передана на основании акта приема-передачи, после чего К. вселился в жилое помещение и проживает по настоящее время.

Указанным выше договором конкурсный управляющий МУП, осуществляющего обслуживание жилья, фактически вселил ответчика в спорное жилое помещение, в этой части не обладая законными полномочиями.

Доводы конкурсного управляющего о том, что в соответствии со ст. 129 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)“ он осуществляет полномочия собственника имущества, несостоятельны.

Спорное жилое помещение находится в муниципальной собственности, тогда как администрация г. Омска не уполномочивала конкурсного управляющего МУП на подписание договора охраны, не выдавала разрешение на вселение ответчика в спорную комнату. В связи с этим конкурсный управляющий вышел за рамки своих полномочий.

В соответствии с пп. 2 п. 19 постановления Мэра г. Омска от 10 августа 2005 года N 395-п “О департаменте имущественных отношений Администрации г. Омска“ (с последующими изменениями и дополнениями) к функциям департамента, до 16 февраля 2007 года именовавшегося департаментом недвижимости администрации г. Омска, отнесено в установленном порядке заключение договоров доверительного управления, безвозмездного пользования, аренды муниципального имущества, договоров управления многоквартирными домами, помещения в которых являются муниципальной собственностью, общежитий, находящихся в муниципальной собственности, договоров хранения движимого и недвижимого муниципального имущества.

Постановлением мэра г. Омска от 4 августа 2006 года N 239-п “О некоторых вопросах учета и распределения муниципального жилищного фонда“, действовавшим с 4 августа 2006 года по 22 апреля 2008 года, в структуре департамента недвижимости администрации г. Омска исключен отдел по учету и распределению жилого фонда. В силу пп. 2 п. 14 распределение объектов муниципального жилищного фонда, заключение договоров социального найма, найма, аренды, мены, купли-продажи, хранения жилых помещений, находящихся в собственности г. Омска, находится в компетенции департамента жилищной политики администрации г. Омска.

В соответствии с положениями ст. ст. 49, 60, 61, 63 ЖК РФ жилое помещение, находящееся в муниципальной собственности, может быть предоставлено гражданину в пользование на основании договора социального найма жилого помещения, заключенного в письменной форме уполномоченным органом местного самоуправления либо лицом, им управомоченным, (наймодателем) на основании решения о предоставлении жилого помещения жилищного фонда социального использования.

К. в очереди на получение жилья не состоит, решения о предоставлении ему спорного жилого помещения департаментом жилищной политики администрации г. Омска не принималось.

Поскольку у конкурсного управляющего не имелось полномочий на заключение договора охраны, такой договор является недействительным.

При изложенных обстоятельствах вселение К. в спорное жилое помещение является незаконным, в связи с чем он подлежит выселению без предоставления другого жилого помещения.



2. ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ТРУДОВОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

По смыслу п. 2 ст. 278 ТК РФ при расторжении трудового

договора с руководителем организации по решению

уполномоченного органа юридического лица либо собственника

имущества организации, либо уполномоченного собственником

лица или органа не требуется указывать те или иные

конкретные обстоятельства, подтверждающие необходимость

прекращения трудового договора

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 23 июля 2008 г. N 33-2601/2008

(извлечение)

К. обратился с иском к департаменту по делам молодежи, физической культуры и спорта администрации г. Омска о восстановлении на работе. В обоснование иска указал, что 18 мая 2005 года приказом управления фи“ической культуры и спорта администрации г. Омска он был назначен на должность директора муниципального учреждения дополнительного образования детей.

9 января 2008 года К. был уволен по п. 13 ст. 81 ТК РФ за нарушение трудовых обязанностей. 15 апреля 2008 года во исполнение решения районного суда от 14 апреля 2008 года восстановлен в прежней должности.

14 мая 2008 года К. уволен с занимаемой должности по п. 2 ст. 278 ТК РФ (в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица решения о прекращении трудового договора) с выплатой компенсации в размере трехкратного среднего месячного заработка. Полагает, что его увольнение незаконно. Просил восстановить его на работе в прежней должности.

Представитель ответчика иск не признал, сослался на то, что предусмотренная законом процедура увольнения истца соблюдена. Полагает, что на основании п. 2 ст. 278, ст. 279 ТК РФ и заключенного с истцом трудового договора работодатель вправе расторгнуть трудовой договор и при отсутствии виновных действий К.

Решением районного суда исковые требования К. удовлетворены.

Отменяя решение районного суда, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Удовлетворяя иск о восстановлении на работе, суд указал, что при увольнении истца имела место дискриминация, выразившаяся в том, что согласование его увольнения произведено сразу после вынесения решения суда от 14 апреля 2008 года о восстановлении на работе.

Данный вывод сделан на основе неправильного применения норм материального права.

Согласно ст. 3 ТК РФ под дискриминацией понимается ограничение в трудовых правах в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии и других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника. Не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом.

По делу не имеется каких-либо данных о том, что увольнение истца является дискриминацией по одному из указанных в законе обстоятельств. Ответчик указывает, что его не устраивают деловые качества истца как руководителя. Полагает, что управление муниципальным учреждением дополнительного образования детей истцом осуществляется неэффективно.

В соответствии с п. 2 ст. 278 ТК РФ трудовой договор с руководителем организации прекращается в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора.

Закон не обязывает работодателя указывать конкретные обстоятельства, подтверждающие необходимость прекращения трудового договора. Законодательное закрепление особых правил расторжения трудового договора с руководителем организации обусловлено особенностями характера и содержания выполняемых им трудовых функций и не может расцениваться как нарушение гарантированного Конституцией РФ равенства возможностей в области труда.

Увольнение истца сразу после его восстановления на работе по решению суда не свидетельствует о том, что принятое решение о прекращении трудового договора носит дискриминационный характер.

У суда отсутствовали основания для восстановления истца на прежней работе.

Учитывая, что все обстоятельства по делу установлены, но им дана неверная оценка в решении суда, судебная коллегия приняла новое решение, отказав К. в удовлетворении иска о восстановлении на работе.

По делам о восстановлении на работе лиц, уволенных по п. 5

ч. 1 ст. 81 ТК РФ за неоднократное неисполнение

без уважительных причин трудовых обязанностей, на ответчике

лежит обязанность предоставить доказательства,

свидетельствующие о том, что совершенное работником

нарушение, явившееся поводом к увольнению,

в действительности имело место и могло являться основанием

для расторжения трудового договора

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 23 января 2008 г. N 33-205/2008

(извлечение)

К. обратился в суд с иском к общественной организации о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

В обоснование требований указал, что с 1 декабря 2006 года работал в общественном объединении ведущим специалистом по хозяйственным вопросам. С данной должности был уволен приказом от 12 апреля 2007 года по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ в связи с неоднократным неисполнением трудовых обязанностей. С увольнением не согласен, поскольку при увольнении не была соблюдена процедура, предусмотренная ст. 193 ТК РФ, а в приказе об увольнении отсутствует ссылка на совершенный им проступок.

В судебном заседании К. исковые требования поддержал.

Представитель ответчика в судебном заседании заявленные исковые требования не признал, сослался на то, что процедура увольнения общественной организацией была соблюдена, о чем свидетельствует заключение инспекции труда. В деле имеются документы, подтверждающие неисполнение К. приказов руководящих органов. Ч., уволивший истца, исполнял свои обязанности на основании приказа председателя общественной организации. Ранее К. дважды объявлялся выговор. Ссылка же истца на то, что в приказе об увольнении не указаны конкретные проступки, необоснованна, так как это не предусмотрено действующим законодательством. Кроме того, К. ознакомлен под роспись с приказами о наложении на него дисциплинарных взысканий. С приказом от 12 апреля 2007 года об увольнении истец отказался ознакомиться, о чем составлен акт.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

Отменяя решение суда, судебная коллегия исходила из следующего.

В соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае неоднократного неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.

Увольнение работника по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ является дисциплинарным взысканием, в связи с чем при увольнении по указанному основанию работодателем должны быть соблюдены общие требования к наложению дисциплинарного взыскания, установленные ст. ст. 192, 193 Трудового кодекса РФ.

При рассмотрении трудовых споров обязанность доказать законность увольнения работника лежит на работодателе.

Пунктом 34 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 “О применении судами РФ Трудового кодекса Российской Федерации“ (с последующими изменениями и дополнениями) предусмотрено, что по делам о восстановлении на работе лиц, уволенных по п. 5 ч. 1 ст. 81 Кодекса, на ответчике лежит обязанность предоставить доказательства, свидетельствующие о том, что совершенное работником нарушение, явившееся поводом к увольнению, в действительности имело место и могло являться основанием для расторжения трудового договора.

Как следует из материалов дела, до увольнения у истца имелось два дисциплинарных взыскания в виде выговора.

Приказом от 6 апреля 2007 года на К. наложено дисциплинарное взыскание в виде выговора за невыполнение распоряжения от 5 апреля 2007 года, которым истцу было предписано передать исполняющему обязанности председателя общества Ч. все землеотводные документы автостоянок общественной организации, переписку по земельным вопросам согласно переписи, а также ключи от сейфа с документами.

Из объяснительной, истребованной у истца до наложения дисциплинарного взыскания, следует, что К. отказался выполнить поручение исполняющего обязанности председателя со ссылкой на устное распоряжение членов президиума общественной организации не передавать никому указанные документы.

Распоряжением от 6 апреля 2007 года К. повторно предписывалось передать и.о. председателя организации Ч. документы, указанные в распоряжении от 5 апреля 2007 года, срок исполнения был установлен до 09.04.2007.

От дачи объяснений о невыполнении распоряжения 6 апреля 2007 года К. отказался, что отражено в акте от 9 апреля 2007 года.

Приказом от 10 апреля 2007 года за невыполнение распоряжения от 6 апреля 2007 года, то есть за отказ от предоставления документов в установленный работодателем срок, К. был объявлен выговор.

Приказом и.о. председателя общественной организации Ч. от 12 апреля 2007 года К. уволен за неоднократное неисполнение трудовых обязанностей по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ.

Отказывая в удовлетворении требований истца о восстановлении на работе, суд указал, что на момент очередного неисполнения К. без уважительных причин трудовых обязанностей не были сняты и погашены взыскания, наложенные приказами от 6 и 10 апреля 2007 года.

Таким образом, суд пришел к выводу о том, что основанием для увольнения К. по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ явилось продолжение неисполнения трудовых обязанностей.

Между тем данный вывод не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

В приказе от 12 апреля 2007 года об увольнении К. отсутствует указание, за какой конкретно дисциплинарный проступок было применено дисциплинарное взыскание в виде увольнения.

В ходе рассмотрения дела представитель работодателя ссылался на отсутствие у работодателя обязанности указывать в приказе, за какой именно дисциплинарный проступок применено дисциплинарное взыскание. Однако такое суждение с учетом бремени работодателя по доказыванию законности увольнения не может быть признано правильным, тем более в том случае, когда работодателем не представлены иные доказательства, свидетельствующие о применении дисциплинарного взыскания за конкретный дисциплинарный проступок.

Из письменного отзыва по делу усматривается, что работодатель расценил достаточным основанием для расторжения трудового договора по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ сам факт наличия у истца двух дисциплинарных взысканий.

В кассационной инстанции на вопрос о том, за какой дисциплинарный проступок был уволен по рассматриваемому основанию К., представитель ответчика пояснил, что по вине истца несвоевременно были продлены договоры аренды автостоянок.

Перед наложением взыскания (увольнением) объяснительная по факту совершения дисциплинарного проступка у истца не истребована, что также не позволяет определить, за какой проступок применено взыскание.

При таких обстоятельствах работодателем не доказан сам факт совершения работником нарушения, явившегося основанием увольнения.

Предположения о том, какие действия могли быть расценены работодателем в качестве такого проступка, не могут быть положены в основу выводов судебного решения о законности и обоснованности увольнения работника.

Кроме того, работодатель не учел, что в силу ст. 193 ТК РФ за каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.

В п. 33 постановления Пленума Верховного Суда РФ “О применении судами РФ Трудового кодекса Российской Федерации“ разъяснено, что применение к работнику нового дисциплинарного взыскания, в том числе и увольнение по п. 5 ч. 1 ст. 81 Кодекса, допустимо также, если неисполнение или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей продолжалось, несмотря на наложение дисциплинарного взыскания.

Ответчик ссылался на то обстоятельство, что мог применить к К. увольнение в качестве меры дисциплинарного взыскания и за неисполнение второго распоряжения о передаче документов (распоряжения от 6 апреля 2007 года). Однако за данное действие на истца уже было наложено иное дисциплинарное взыскание.

В такой ситуации выводы суда о законности и обоснованности увольнения К. по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ не могут быть признаны правильными.

При рассмотрении дел о восстановлении на работе лиц,

трудовой договор с которыми прекращен в связи с совершением

ими аморального проступка, несовместимого с продолжением

данной работы (п. 8 части первой ст. 81 ТК РФ), следует

исходить из того, что по этому основанию допускается

увольнение только тех работников, которые занимаются

воспитательной деятельностью

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 3 сентября 2008 г. N 33-3296/2008

(извлечение)

Ж. обратился в суд с иском к ОАО о восстановлении на работе, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, признании приказа об увольнении незаконным. В обоснование своих требований указал, что с 14 июня 1995 года он работал в должности машиниста тепловоза, а с 2002 года - в качестве машиниста-инструктора в локомотивном эксплуатационном депо отделения Западно-Сибирской железной дороги. Приказом от 22 апреля 2008 года он уволен по инициативе работодателя по п. 8 ч. 1 ст. 81 ТК РФ - совершение работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, не совместимого с продолжением данной работы. Приказ об увольнении считает незаконным, поскольку аморального проступка он не совершал, кроме того, по роду своих служебных функций не является субъектом дисциплинарного проступка, за который предусмотрено увольнение по п. 8 ч. 1 ст. 81 ТК РФ.

Просил признать приказ об увольнении от 22 апреля 2008 года незаконным, восстановить в прежней должности, взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула в размере 114205 руб., компенсацию морального вреда - 10 тыс. руб., судебные расходы - 8000 руб.

Представитель ОАО в судебном заседании требования истца не признала, пояснив, что увольнение истца произведено в соответствии с законом, процедура увольнения и наложения дисциплинарного взыскания соблюдена. По результатам служебного расследования установлено совершение истцом аморального поступка, выразившегося в том, что он требовал деньги от подчиненных. Истец в силу должностных обязанностей выполнял обучающие функции, находящиеся во взаимосвязи с воспитательными. Ранее истец допускал нарушения трудового распорядка, имел взыскание в апреле 2007 года за некачественное ведение документов по учету работы, невыполнение плана работы.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

Отменяя решение суда, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из факта совершения истцом, работавшим в должности машиниста-инструктора с исполнением воспитательной функции, аморального проступка, выразившегося в том, что он требовал деньги от машиниста К., представленного им для включение в список работников бригады на поощрение в виде премии по итогам работы за безаварийное управление за 2007 год.

Между тем судом не было учтено следующее.

В соответствии с п. 8 ч. 1 ст. 81 ТК РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае совершения работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы.

Следует учитывать, что данное основание может послужить причиной увольнения лишь тех работников, для которых воспитательные функции являются основным содержанием их труда.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 46 постановления от 17 марта 2004 года N 2 “О применении судами РФ Трудового кодекса Российской Федерации“ разъяснил, что при рассмотрении дел о восстановлении на работе лиц, трудовой договор с которыми прекращен в связи с совершением ими аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы (п. 8 ч. 1 ст. 81 ТК РФ), судам следует исходить из того, что по этому основанию допускается увольнение только тех работников, которые занимаются воспитательной деятельностью, например учителей, преподавателей учебных заведений, мастеров производственного обучения, воспитателей детских учреждений, и независимо от того, где совершен аморальный проступок: по месту работы или в быту.

Трудовой кодекс РФ не содержит определения аморального проступка. Не имеется такого определения и в названном постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

По мнению судебной коллегии, под аморальным следует понимать проступок, нарушающий принятые в обществе нормы морали, совершенный работником на работе или в быту и не соответствующий морально-этическим требованиям, предъявляемым к выполняемой им работе или занимаемой должности.

Преподавательская деятельность представляет собой не только целенаправленный процесс обучения граждан в целях получения ими соответствующего образования, но и процесс воспитания (преамбула Закона РФ от 10 июля 1992 года N 3266-1 “Об образовании“). Отмеченная специфика преподавательской деятельности предполагает установление законодателем специальных требований к лицам, занимающимся ею. Одно из таких специальных требований закреплено в п. 8 ч. 1 ст. 81 ТК РФ.

Как видно из имеющегося в материалах дела Положения о машинисте-инструкторе локомотивных бригад ОАО, утвержденного распоряжением ОАО от 20 ноября 2007 года, машинист-инструктор осуществляет руководство закрепленной колонной локомотивных бригад и обучение работников, в том числе рациональным и безопасным режимам вождения, действиям в аварийных и нестандартных ситуациях, особенностям работы в различных условиях, оценивая уровень профессиональных навыков работников локомотивных бригад по вождению, умению применять правила на практике.

В соответствии с положениями ст. 12 Закона РФ “Об образовании“ образовательным является учреждение, осуществляющее образовательный процесс, то есть реализующее одну или несколько образовательных программ и (или) обеспечивающее содержание и воспитание обучающихся, воспитанников. Образовательное учреждение является юридическим лицом. К образовательным относятся учреждения следующих типов: дошкольные; общеобразовательные (начального общего, основного общего, среднего (полного) общего образования); учреждения начального профессионального, среднего профессионального, высшего профессионального и послевузовского профессионального образования; учреждения дополнительного образования взрослых; специальные (коррекционные) для обучающихся, воспитанников с ограниченными возможностями здоровья; учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (законных представителей); учреждения дополнительного образования детей; другие учреждения, осуществляющие образовательный процесс (пункты 1, 2 и 4 названной статьи).

С учетом вышеприведенного выполняемая истцом работа связана с обучением работников локомотивных бригад в целях получения ими профессиональных навыков их работы по основной специальности, но не соответствующего образования.

Кроме того, Положением о машинисте-инструкторе локомотивных бригад ОАО и должностными обязанностями машиниста-инструктора локомотивных бригад, требованиями к его квалификации, указанными в Квалификационном справочнике должностей руководителей, специалистов и других служащих организаций атомной энергетики, промышленности и науки, утвержденном постановлением Минтруда РФ от 31 декабря 2003 года N 94, выполнение истцом воспитательной деятельности либо воспитательных функций не предусмотрено.

При этом локомотивное эксплуатационное депо по смыслу положений ст. 12 Закона РФ “Об образовании“ также не может быть отнесено к образовательному учреждению.

Поскольку Ж., не являясь работником, выполняющим воспитательные функции, не мог быть уволен по п. 8 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, прекращение с ним трудового договора не соответствует требованиям трудового законодательства.

В силу положений ст. 394 ТК РФ в случае признания увольнения незаконным работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула. В случаях увольнения без законного основания суд может по требованию работника вынести решение о взыскании в пользу работника денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями.

В данной связи решение суда первой инстанции подлежит отмене с вынесением нового решения в части требований о восстановлении на работе и взыскании компенсации морального вреда, без передачи дела на новое рассмотрение, поскольку обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании имеющихся доказательств.

В остальной части дело подлежит направлению на новое рассмотрение.

В нарушение ст. ст. 12, 56 ГПК РФ суд неправильно

распределил между сторонами бремя доказывания,

не определил все юридически значимые по делу обстоятельства

и не поставил их на обсуждение сторон

Постановление президиума Омского областного суда

от 5 февраля 2008 г. N 44-Г-10

(извлечение)

Исилькульское РАЙПО обратилось в суд с иском к И. о возмещении материального ущерба, указав, что с декабря 2005 года И. работала продавцом в магазине филиала “Общественное питание“ Исилькульского РАЙПО. С ней был заключен договор о полной материальной ответственности переданных ей в подотчет товарно-материальных ценностей. Вместе с ней продавцом посменно работала Т., с которой также был заключен договор о полной материальной ответственности. При проведении в августе 2006 года инвентаризации у И. и Т. была обнаружена недостача на общую сумму 64689 руб. 51 коп., по 31519 руб. 75 коп. у каждой. Т. продолжает работать в филиале и производит погашение своей недостачи. При увольнении из заработной платы И. было удержано 6290 руб. С учетом внесенных денежных средств в счет погашения недостачи сумма недостачи И. составляет 25229 руб. 76 коп. В добровольном порядке ответчица материальный ущерб не возместила.

И. иск признала частично, пояснив, что с ней был заключен договор о полной материальной ответственности. Она работала посменно с Т. При передаче смены товар от одного продавца другому не передавался. Признает, что отпускала товар в долг на сумму 6995 руб. 62 коп.

Решением мирового судьи исковые требования Исилькульского РАЙПО удовлетворены частично: с И. в пользу Исилькульского РАЙПО взыскано 705 руб. 62 коп.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи оставлено без изменения.

Отменяя апелляционное определение и направляя дело на новое рассмотрение в районный суд, президиум указал следующее.

Принимая решение о частичном удовлетворении иска и отказывая во взыскании с ответчицы причиненного материального ущерба в полном размере, мировой судья указал, что не установлено, у кого из продавцов и на какую сумму образовалась недостача, и в соответствии со ст. 245 ТК РФ договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности с И. и Т. не заключался, что исключает равную их ответственность перед работодателем за причиненный материальный ущерб.

С данными выводами согласился суд апелляционной инстанции, оставивший решение мирового судьи без изменения.

Между тем указанные суждения суда являются ошибочными, не основаны на нормах материального права и противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Из материалов дела усматривается, что при проведении в августе 2006 года инвентаризации товаров, материалов и денежных средств у продавцов И. и Т. была установлена недостача на сумму 64689 руб. 51 коп. Результаты инвентаризации и сумму недостачи ни И., ни Т. не оспаривали.

В качестве доказательства обоснованности своих требований истцом в ходе судебного разбирательства были представлены расходные накладные, счета-фактуры на прием и сдачу товара И. и Т., товарно-денежные отчеты продавцов, инвентаризационные описи.

При этом в судебном заседании ни И., ни допрошенная в качестве свидетеля Т. не отрицали, что при передаче смены товар и денежные суммы от одного продавца другому не передавались, что свидетельствует о несоблюдении ответчицей своих должностных обязанностей по учету переданных товарно-материальных ценностей и нарушении ею финансовой дисциплины.

Согласно ст. ст. 238, 242 - 244 ТК РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного документа.

Письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности (п. 2 ч. 1 ст. 243 настоящего Кодекса) могут заключаться с работниками, достигшими возраста восемнадцати лет и непосредственно обслуживающими или использующими денежные, товарные ценности или иное имущество.

Перечни работ и категорий работников, с которыми могут заключаться указанные договоры, а также типовые формы этих договоров утверждаются в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации.

Должность продавца предусмотрена в Перечне должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности, утвержденном постановлением Министерства труда и социального развития РФ от 31 декабря 2002 года N 85.

С учетом приведенных выше норм права суду следовало в число обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения спора о возмещении ущерба работником, обязанность доказывания которых возлагается на работодателя, включить следующее: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности. В случае предоставления работодателем надлежащих доказательств правомерности заключения с работником договора о полной материальной ответственности и наличия у работника недостачи, обязанность доказать отсутствие своей вины в причинении ущерба возложить на ответчицу.

Между тем суд указанные нормы права оставил без внимания. В нарушение ст. ст. 12, 56 ГПК РФ суд неправильно распределил между сторонами бремя доказывания, не включил в число юридически значимых обстоятельств наличие или отсутствие вины работника в причинении ущерба работодателю, не возложил на И. обязанность представить доказательства отсутствия своей вины в причинении материального ущерба.

При таких обстоятельствах выводы суда об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований в связи с тем, что с продавцами И. и Т. договор о коллективной (бригадной) ответственности не был заключен, не основаны на законе.



3. ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ СЕМЕЙНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Неправильное распределение между сторонами бремени

доказывания повлекло отмену решения суда

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 28 ноября 2007 г. N 33-3698/2007

(извлечение)

П. обратилась с иском к К.А., К.В. о признании договора купли-продажи, регистрации транспортного средства недействительным. В обоснование иска указала, что 4 октября 2002 года вступила в брак с К.А. С июня 2007 года с супругом не проживает. 7 августа 2007 года брак между ними был расторгнут. В период брака ими приобретен автомобиль ВАЗ-21102, 2002 года выпуска. Зарегистрирован автомобиль 3 октября 2003 года на имя К.А.

В августе 2007 года истица подала заявление о разделе совместно нажитого имущества мировому судье. При подготовке дела было установлено, что 6 июля 2007 года К.А. продал указанный автомобиль своему отцу К.В. О совершенной сделке она не знала, так как к этому времени с К.А. не проживала. П. просила признать договор купли-продажи автомобиля недействительным как совершенный без ее согласия.

Ответчик К.А. иск не признал, пояснив, что спорный автомобиль был приобретен в период брака с П. за 179 тыс. руб. Часть денег была получена от продажи принадлежащего ему ранее автомобиля ВАЗ-21099, часть денег заняли у его родителей. Также П. взяла кредит на сумму 65 тыс. руб. В начале июня 2007 года П. ушла жить к своей матери, сказав, что все оставляет ему и напишет расписку, если он погасит за нее кредит. Его отец согласился погасить кредит при условии продажи автомобиля ему.

4 июля 2007 года они подали заявление о расторжении брака, после чего все вместе поехали в банк и его отец К.В. погасил кредит в сумме 112 тыс. руб. Истица после этого ушла, не написав расписку. 6 июля 2007 года он оформил с К.В. договор купли-продажи спорного автомобиля. Истице о заключении договора не сообщил.

Ответчик К.В. иск не признал, дал аналогичные пояснения.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Отменяя решение суда, направляя дело на новое рассмотрение, судебная коллегия областного суда исходила из следующего.

Удовлетворяя иск и признавая сделку купли-продажи автомобиля недействительной, суд указал, что автомобиль являлся общим имуществом супругов, его продажа произведена без ведома и согласия истицы.

Данный вывод судом сделан без учета установленных обстоятельств дела, с нарушением процессуальных норм о распределении обязанности представления доказательств сторонами и не соответствует подлежащим применению в данном случае нормам материального права.

Стороны признают, что автомобиль являлся совместной собственностью супругов.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 СК РФ при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга. Сделка, совершенная одним из супругов, по распоряжению общим имуществом супругов может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Из материалов дела следует, что истица 4 октября 2002 года вступила в брак с К.А. С июня 2007 года с супругом не проживает. 7 августа 2007 года брак между ними был расторгнут. В период брака ими приобретен автомобиль ВАЗ-21102, 2002 года выпуска. 4 июля 2007 года К.В., являющийся отцом К.А., внес в банк 112 тыс. руб., погасив за истицу остаток задолженности по кредиту. 6 июля 2007 года между К.А. и К.В. был заключен договор купли-продажи спорного автомобиля.

Из пояснений сторон и показаний свидетелей следует, что К.В. согласился произвести за истицу расчет по кредитному договору при условии продажи ему в собственность спорного автомобиля. Внесение денег в погашение кредита подтверждается документально и не оспаривается истицей. Погашая долг за истицу, ответчик полагал, что она согласна с передачей ему в собственность автомобиля. Признание К.В. в том, что он не сообщил истице о заключении договора купли-продажи автомобиля в данной ситуации может не иметь значения для разрешения спора, поскольку вопрос об условиях продажи автомобиля обсуждался сторонами до погашения кредита.

Суду следовало предложить истице представить доказательства того, что ей не было известно о намерении ответчиков заключить договор, а также доказать, что К.В. заведомо знал о ее возражениях относительно сделки. В связи с этим она должна дать объяснения внесения ответчиком денег на ее счет.

Судом неправильно распределено бремя доказывания между сторонами, что повлияло на законность постановленного судом решения.



4. ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

О ЗАЩИТЕ ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ

Неправильное применение положений Закона РФ

“О защите прав потребителей“ повлекло отмену

судебного постановления

Постановление президиума Омского областного суда

от 14 октября 2008 г. N 44-Г-74

(извлечение)

Омское областное общество защиты прав потребителей обратилось в суд с иском в интересах Г. к ООО о защите прав потребителя.

В обоснование иска указало, что Г. 11 июля 2005 года купил телевизор Philips у С., которая в свою очередь приобрела товар у ответчика. В течение двух лет гарантийного срока эксплуатации телевизор сломался и согласно акту сервисного центра ремонту не подлежит. В данной связи Г. 6 июня 2007 года обратился с заявлением о расторжении договора и возврате стоимости некачественного товара. Однако в удовлетворении законных требований потребителя ООО неправомерно отказано.

Г. в судебном заседании иск поддержал.

Представитель ООО иск не признал, указа“, что потребителем по договору купли-продажи телевизора от 11 июля 2005 года является С., оплатившая товар. Г. не является стороной договора купли-продажи, заключенного с ООО, поэтому ссылки на положения Закона “О защите прав потребителей“ несостоятельны.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены частично; договор купли-продажи телевизора Philips от 11 июля 2005 года расторгнут, с ООО в пользу Г. взысканы уплаченная за телевизор денежная сумма - 27010 руб., расходы на оказание юридической помощи в размере 4000 руб., почтовые расходы - 3 руб. 40 копеек, неустойка - 20557 руб., компенсация морального вреда - 1000 рублей.

Определением судебной коллегии областного суда решение районного суда отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении предъявленных исковых требований.

Отменяя определение судебной коллегии областного суда, оставляя в силе решение районного суда, президиум исходил из следующего.

Отменяя решение районного суда и отказывая в удовлетворении заявленных требований, судебная коллегия областного суда указала, что Г. не является стороной договора купли-продажи, состоявшегося между ООО и С., у которой в свою очередь истец приобрел некачественный товар, а поэтому требования к организации, реализующей товары потребителям, в интересах Г. истец предъявлять не вправе.

Однако приведенный вывод на действующем законодательстве не основан.

Согласно преамбуле Закона РФ “О защите прав потребителей“, потребителем является гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Таким образом, одним из признаков отнесения гражданина к потребителям является приобретение товаров (работ, услуг) исключительно для личных (бытовых) нужд, не связанных с извлечением прибыли.

Не является потребителем гражданин, который, приобретая товары (работы, услуги), использует их в деятельности, осуществляемой им самостоятельно на свой риск с целью систематического извлечения прибыли.

Также не является потребителем гражданин, приобретающий товары для организаций и за их счет с целью использования этих товаров в производстве, а также в этих же целях заказывающий для организаций за их счет работы, услуги.

Потребитель - это не только гражданин, непосредственно приобретающий или заказывающий товар или услугу, но и гражданин, непосредственно потребляющий их.

Согласно ст. 470 ГК РФ товар, который продавец обязан передать покупателю, должен соответствовать требованиям качества, установленным ГК РФ, в момент передачи покупателю, если иной момент определения соответствия товара этим требованиям не предусмотрен договором купли-продажи, и в пределах разумного срока должен быть пригодным для целей, для которых товары такого рода обычно используются.

В соответствии с п. 2 ст. 470 ГК РФ в случае, когда договором купли-продажи предусмотрено предоставление продавцом гарантии качества товара, продавец обязан передать покупателю товар, который должен соответствовать требованиям, предусмотренным ГК РФ, в течение определенного времени, установленного договором (гарантийного срока).

Гарантия качества товара распространяется на все составляющие его части (комплектующие изделия), если иное не предусмотрено договором купли-продажи (п. 3 ст. 470 ГК РФ).

Согласно ст. 470 ГК РФ гарантийный срок может быть установлен в договоре купли-продажи. Поскольку договоры розничной купли-продажи, как правило, являются договорами присоединения (ст. 428 ГК РФ), условия которых определяются продавцом, то и гарантийный срок в этих договорах соответственно устанавливается продавцом товара. При этом согласно ГК РФ в договоре может устанавливаться гарантийный срок любой продолжительности.

Законом РФ “О защите прав потребителей“ дополнительно установлено, что потребитель вправе предъявить к продавцу требования, связанные с выявлением в товаре недостатков, в случае, когда эти недостатки обнаружены в течение гарантийных сроков, установленных изготовителем (п. 1 ст. 19 Закона РФ “О защите прав потребителей“).

Изготовитель (продавец) в соответствии с п. 8 ст. 5 Закона РФ “О защите прав потребителей“ несет ответственность за недостатки товара, обнаруженные в течение срока действия дополнительного обязательства. Так, в соответствии с абз. 2 п. 6 ст. 18 Закона РФ “О защите прав потребителей“ в отношении товара, на который установлен гарантийный срок, продавец (изготовитель), уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер отвечает за недостатки товара, если не докажет, что они возникли после передачи товара потребителю вследствие нарушения последним правил использования, хранения или транспортировки товара, действий третьих лиц или непреодолимой силы. После окончания срока действия дополнительного обязательства потребитель вправе предъявить продавцу (изготовителю) требования, предусмотренные Законом РФ “О защите прав потребителей“, если докажет, что недостатки товара возникли до его передачи потребителю или по причинам, возникшим до этого момента.

Право потребителя на получение товара надлежащего качества, то есть продукции, соответствующей по качеству установленным требованиям, является одним из важнейших прав потребителя, провозглашенных законом.

Согласно ст. 4 Закона РФ “О защите прав потребителей“ продавец (исполнитель) обязан передать потребителю товар (выполнить работу, оказать услугу), качество которого соответствует договору. При отсутствии в договоре условий о качестве товара (работы, услуги) продавец (исполнитель) обязан передать потребителю товар (выполнить работу, оказать услугу), пригодный для целей, для которых товар (работа, услуга) такого рода обычно используется.

Продавец (изготовитель), уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер отвечает перед потребителем за передачу товара ненадлежащего качества. Потребитель, которому продан товар ненадлежащего качества, если оно не было оговорено продавцом, вправе по своему выбору потребовать:

1) безвозмездного устранения недостатков товара или возмещения расходов на их исправление потребителем или третьим лицом;

2) соразмерного уменьшения покупной цены;

3) замены на товар аналогичной марки (модели, артикула);

4) замены на такой же товар другой марки (модели, артикула) с соответствующим перерасчетом покупной цены (ст. 18 Закона РФ “О защите прав потребителей“).

Согласно п. 1 ст. 18 Закона РФ “О защите прав потребителей“, потребитель вместо предъявления одного из этих требований вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы. При этом по требованию продавца и за его счет потребитель должен возвратить товар с недостатками.

В случае продажи товара ненадлежащего качества право выбора вида требований, которые в соответствии со ст. 503 ГК РФ и п. 1 ст. 18 Закона РФ “О защите прав потребителей“ могут быть предъявлены к продавцу при продаже товара ненадлежащего качества, если его недостатки не были оговорены продавцом, принадлежит потребителю.

Помимо этого, потребитель вправе потребовать полного возмещения убытков, причиненных ему вследствие продажи товара ненадлежащего качества, которые возмещаются в установленные законом сроки.

Все эти требования предъявляются потребителем продавцу, уполномоченной организации или уполномоченному индивидуальному предпринимателю.

Учитывая изложенное и то, что факт продажи товара ненадлежащего качества установлен, суд кассационной инстанции принял определение об отказе в удовлетворении заявленных по настоящему делу требований в нарушение указанных выше норм материального права.



5. ИСКОВАЯ ДАВНОСТЬ

Неправильное применение норм гражданского законодательства

о сроках исковой давности повлекло отмену состоявшихся

по делу судебных постановлений

Постановление президиума Омского областного суда

от 3 июля 2007 г. N 44-Г-120

(извлечение)

3 августа 2006 года М. обратилась в суд с иском к ОАО, администрации г. Омска, департаменту недвижимости администрации г. Омска о применении последствий недействительности ничтожной сделки - приватизации производственного объединения путем преобразования этого государственного предприятия в акционерное общество открытого типа - в части включения, согласно плану приватизации от 31 декабря 1992 года, в уставный капитал акционерного общества стоимости здания общежития, расположенного по ул. 25 Линия в г. Омске, снятии статуса общежития, признании права пользования по договору социального найма квартирой N 4 данного общежития.

Определением судьи от 3 августа 2006 года к участию в деле в качестве соответчика привлечено территориальное управление Росимущества по Омской области.

В обоснование требований М. указала, что включение стоимости здания общежития, находившегося в хозяйственном ведении государственного предприятия, в уставный капитал акционерного общества открытого типа не соответствовало положениям законодательства, действовавшего на время названной приватизации, по которому стоимость жилищного фонда не подлежала включению в уставный капитал акционерных обществ открытого типа, образованных в результате приватизации путем преобразования государственных предприятий. Общежитие должно было передаваться в ведение органа местного самоуправления. В силу же ст. 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ “О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации“ такие общежития утрачивают свой статус и к ним применяется правовой режим, установленный для жилых помещений, предоставленных по договорам социального найма. Поскольку она с семьей с 1990 года проживает в квартире N 4 указанного общежития, сделка приватизации нарушает их права. О названной сделке узнала в 2006 году, когда акционерное общество предложило заключить договор коммерческого найма жилого помещения.

Представители ОАО иск не признали, сослались на то, что включение при приватизации государственного предприятия стоимости здания общежития в уставный капитал образованного акционерного общества соответствует положениям действовавшего законодательства, просили также применить к требованиям М. исковую давность.

Представители территориального управления Росимущества по Омской области, администрации г. Омска, департамента недвижимости администрации г. Омска в судебное заседание не явились.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда решение суда оставлено без изменения, кассационная жалоба М. - без удовлетворения.

Отменяя судебные постановления, состоявшиеся по делу, направляя дело на новое рассмотрение в районный суд, президиум указал следующее.

Основанием к вынесению судом решения об отказе в удовлетворении предъявленного М. иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки указано истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено представителями ОАО.

При этом суд первой инстанции исходил из истечения трехлетнего срока исковой давности, определив началом его течения 1997 год, когда состоялись решения районного суда, которыми другим жильцам общежития было отказано в исках об исключении стоимости спорного здания из уставного капитала акционерного общества. Кроме того, в решении содержится ссылка на оплату М. квартплаты и коммунальных услуг по квитанциям ЖКО акционерного общества.

Иные же исковые требования производны от названного.

Суд кассационной инстанции, согласившись в определении с приведенным основанием отказа в удовлетворении требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки, мотивировал данный вывод истечением существовавшего до 26 июля 2005 года для таких сделок десятилетнего срока исковой давности, течение которого началось со дня, когда началось исполнение сделки, то есть в 1993 году.

Между тем при принятии судебных постановлений не учтено следующее.

В силу ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ (в редакции, действовавшей со дня введения в действие части первой ГК РФ и до дня вступления в силу Федерального закона от 21 июля 2005 года N 109-ФЗ, то есть с 1 января 1995 года и до 26 июля 2005 года), иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки мог быть предъявлен в течение десяти лет со дня, когда началось ее исполнение.

При этом в соответствии с ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ “О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“ установленные частью первой Кодекса сроки исковой давности применяются к тем искам, сроки предъявления которых, предусмотренные ранее действовавшим законодательством, не истекли до 1 января 1995 года.

Ввиду того, что п. 1 ст. 42 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик устанавливался трехлетний срок исковой давности, течение которого по правилам п. 3 ст. 42 Основ начиналось со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, настоящий иск относится к требованиям, названным в ст. 10 Федерального закона “О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“.

Как разъяснили Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 8 постановления от 12, 15 ноября 2001 года N 15/18 “О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности“, при рассмотрении дел о применении последствий недействительности ничтожной сделки следует учитывать, что для этих исков установлен десятилетний срок исковой давности, который в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ исчисляется со дня, когда началось исполнение такой сделки.

Данный срок исковой давности применяется к тем искам, сроки предъявления которых, предусмотренные ранее действовавшим законодательством (пункт 1 статьи 42 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик), не истекли до 1 января 1995 года (часть первая статьи 10 Федерального закона “О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“). Начало течения срока исковой давности в этих случаях определяется согласно ранее действовавшему законодательству (пункт 3 статьи 42 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик).

Федеральным законом от 26 ноября 2001 года N 147-ФЗ в ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ “О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“ были внесены изменения: к требованиям, сроки предъявления которых, предусмотренные ранее действовавшим законодательством, не истекли до 1 января 1995 года, стали применяться установленные частью первой Кодекса не только сроки исковой давности, но и правила их исчисления.

При этом действие Федерального закона от 26 ноября 2001 года N 147-ФЗ не было распространено на отношения, возникшие до введения его в действие.

Таким образом, ошибочны выводы как районного суда о трехлетнем сроке исковой давности по требованию М. к ОАО, территориальному управлению Росимущества по Омской области, администрации г. Омска, департаменту недвижимости администрации г. Омска о применении последствий недействительности ничтожной сделки, начавшем течь в 1997 году, так и судебной коллегии областного суда о том, что срок исковой давности начал течь со дня, когда началось исполнение сделки в 1993 году.

Более того, расценив началом течения срока исковой давности 1997 год - период принятия судебных решений, которыми другим жильцам общежития было отказано в исках об исключении стоимости спорного здания из уставного капитала акционерного общества, а также сославшись в обоснование суждения о данном начале течения срока исковой давности на тот факт, что М. оплачивала квартплату и коммунальные услуги по квитанциям ЖКО акционерного общества, суд в решении должен был мотивировать изложенный вывод, имея в виду, что по правилам как п. 3 ст. 42 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, так и ст. 200 ГК РФ началом течения срока исковой давности является день, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Одновременно надлежит учесть и следующее.

Федеральным законом от 21 июля 2005 года N 109-ФЗ, вступившим в силу с 26 июля 2005 года, изменен предусмотренный ч. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки путем сокращения до трех лет.

Причем в силу ст. 2 данного Закона установленный ст. 181 ГК РФ (в редакции настоящего Федерального закона) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленный ГК РФ срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

Изложенное свидетельствует об истечении к моменту обращения в суд с указанным иском срока исковой давности.

Однако неверное применение норм материального права, регулирующих вопросы срока исковой давности и порядка его исчисления, повлекшее ошибочное определение начала течения срока исковой давности, могло привести к неправильному разрешению спора, так как не был исследован вопрос о причине пропуска срока исковой давности, в то время как данное обстоятельство юридически значимо.

Так, в силу ст. 205 ГК РФ в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.

Вывод суда о том, что истцом не пропущен срок

исковой давности, является ошибочным

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 24 сентября 2008 г. N 33-3632/2008

(извлечение)

Г. обратился в суд с иском к М. о взыскании денежных сумм по договору займа, указывая в обоснование требований, что между ним и ответчиком были заключены договоры займа: 22 сентября 2003 года на сумму 70 тыс. руб. под 50% годовых за пользование займом со сроком возврата 1 января 2004 года; 22 января 2004 года на сумму 236 тыс. руб. со сроком возврата 1 мая 2004 года; 26 июля 2004 года на сумму 85 тыс. руб. со сроком возврата 10 августа 2004 года; 25 октября 2004 года на сумму 32 тыс. руб. со сроком возврата 1 ноября 2004 года. Ответчиком денежные средства частично были возвращены.

Просил взыскать сумму основного долга по состоянию на 3 марта 2008 года в размере 391020 руб., проценты за пользование денежными средствами в размере 35 тыс. руб., пеню за просрочку возврата суммы займа в размере 1076060 руб., а всего 1502080 руб.

Решением районного суда исковые требования Г. удовлетворены частично: с М. в пользу Г. взыскано 1431530 руб.

В кассационной жалобе и дополнении к ней М. просил об отмене решения ввиду несоответствия выводов суда обстоятельствам дела. При этом указал следующее. Обязательства по заключенным с истцом договорам займа были выполнены им в сроки, предусмотренные заключенными договорами займа, и в полном объеме. Доказательств частичного погашения им задолженности истцом представлены не были. Судом к заявленным требованиям не был применен срок исковой давности, который на момент подачи иска истек.

Отменяя решение суда и принимая новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия областного суда исходила из следующего.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком не был доказан факт возврата сумм по договорам займа в обусловленные ими сроки. При этом заявление ответчика о пропуске срока исковой давности было отклонено судом ввиду частичного погашения задолженности ответчиком, что расценено в качестве основания для перерыва течения указанного срока.

Между тем судом не было учтено следующее.

В соответствии со ст. 196 ГК РФ, общий срок исковой давности устанавливается в три года.

Согласно ст. 203 ГК РФ, течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, а также совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга. После перерыва течение срока исковой давности начинается заново. Время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок.

Отказывая в удовлетворении заявления о применении срока исковой давности, суд исходил из фактического признания ответчиком долга, что влечет за собой перерыв течения срока исковой давности, а после перерыва предусмотренный ст. 196 ГК РФ срок исковой давности, подлежащий исчислению вновь, на момент предъявления иска в суд не истек.

Указанный вывод суда является ошибочным, поскольку доказательств частичного исполнения ответчиком обязательств в материалах дела не содержится, несмотря на разъяснение представителю истца в судебном заседании 31 июля 2008 года обязанности по их представлению.

Согласно положениям п. 2 ст. 408 ГК РФ, если должник выдал кредитору в удостоверение обязательства долговой документ, то кредитор, принимая исполнение, должен вернуть этот документ, а при невозможности возвращения указать на это в выдаваемой им расписке. Расписка может быть заменена надписью на возвращаемом долговом документе. Нахождение долгового документа у должника удостоверяет, пока не доказано иное, прекращение обязательства.

В заседании судебной коллегии представитель Г. пояснил, что о частичном исполнении денежных обязательств истцом передавались ответчику расписки с указанием размера полученных сумм.

Между тем в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции и в заседании судебной коллегии ответчик М. и его представитель категорически отрицали факт частичного исполнения денежных обязательств, утверждая о полном исполнении денежных обязательств перед истцом, о чем на его (М.) экземплярах договоров займа истцом были произведены соответствующие записи. Однако экземпляры договоров займа с этими записями были утрачены ввиду отсутствия у ответчика необходимости их хранения по указанной выше причине.

В имеющихся в материалах дела оригиналах договоров денежного займа от 22 сентября 2003 года, 22 января 2004 года, 26 июля 2004 года, актах о приеме-передаче денежных сумм по данным договорам, расписке от 25 октября 2004 года также не имеется сведений о частичном исполнении ответчиком денежных обязательств.

В силу положений п. 2 ст. 408 ГК РФ факт нахождения у истца расписки от 25 октября 2004 года свидетельствует о наличии у ответчика неисполненных денежных обязательств.

Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 14 совместного постановления от 12, 15 ноября 2001 года N 15/18 “О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности“ разъяснил, что поскольку обстоятельства, перечисленные в ст. 203 ГК РФ, являются безусловными основаниями для перерыва течения срока исковой давности, а решение суда должно быть законным и обоснованным, суд при рассмотрении заявления стороны в споре об истечении срока исковой давности применяет правила о перерыве срока давности и при отсутствии об этом ходатайства заинтересованной стороны при условии наличия в деле доказательств, достоверно подтверждающих факт перерыва течения срока исковой давности.

С учетом приведенного и положений ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, согласно которой каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, обязанность доказать факт частичного исполнения М. денежных обязательств в период с 29 ноября 2005 года по 18 ноября 2007 года на общую сумму 72 тыс. руб. лежала на истце, утверждавшем о наличии оснований для перерыва течения срока исковой давности.

Поскольку бесспорных доказательств приведенному выше истцом в нарушение ст. 56 ГПК РФ представлено не было, законных оснований для выводов суда о перерыве срока исковой давности и удовлетворения исковых требований не имелось.

В соответствии с положениями п. 2 ст. 199 ГК РФ, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В материалах дела имеется заявление М. о применении исковой давности, в судебном заседании 31 июля 2008 года ответчик и его представитель поддержали указанное заявление.

В данной связи постановленное решение не может быть признано законным и подлежит отмене ввиду истечения срока исковой давности в отношении заявленных исковых требований о взыскании денежных сумм по заключенным между сторонами 22 сентября 2003 года, 22 января 2004 года, 26 июля 2004 года и 25 октября 2004 года договорам займа.



6. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ ДЕНЕЖНОГО ОБЯЗАТЕЛЬСТВА

Суд сделал неправильный вывод о наличии оснований

для удовлетворения иска о взыскании процентов

за неисполнение денежного обязательства

Постановление президиума Омского областного суда

от 14 октября 2008 г. N 44-Г-66

(извлечение)

Я. обратилась в суд с иском к ЗАО о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, указав, что являлась акционером ЗАО, имела в собственности 571 акцию данного общества. 27 октября 2003 года состоялось внеочередное общее собрание акционеров ответчика, на котором принято решение о реорганизации общества. Участия в голосовании она не принимала и 21 ноября 2003 года направила ответчику требование о выкупе имеющихся у нее обыкновенных именных акций по цене 10376 руб. за одну акцию. Уведомлением от 17 декабря 2003 года ответчик сообщил о готовности выкупить акции по цене 948 руб. за одну акцию.

Считая указанную ответчиком цену не соответствующей рыночной стоимости акций без учета изменений в результате действий ответчика, истица обратилась в арбитражный суд с требованием о возложении на ЗАО обязанности выкупить у нее акции по цене 10376 руб.

Решением Арбитражного суда Омской области от 18 июля 2005 года, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции того же суда от 23 января 2006 года, на ЗАО возложена обязанность выкупить акции по цене 3761 руб. 85 коп. за одну акцию.

Принадлежащие ей акции выкуплены обществом только 17 февраля 2006 года.

Просила взыскать с ЗАО в соответствии со ст. 395 ГК РФ проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 12 января 2004 года по 17 февраля 2006 года в сумме 540584 руб. 11 коп.

Представитель ответчика С. в судебном заседании исковые требования не признала, указав на отсутствие правовых оснований для взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегией областного суда, исковые требования удовлетворены.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение в районный суд, президиум указал следующее.

Из материалов дела следует, что 27 октября 2003 года состоялось общее внеочередное собрание акционеров ЗАО, на котором принято решение о реорганизации данного общества путем присоединения к нему другого общества.

Истица участия в голосовании по данному вопросу не принимала и 21 ноября 2003 года направила ответчику требование о выкупе имеющихся у нее обыкновенных именных акций по цене 10376 рублей за одну акцию.

Уведомлением от 17 декабря 2003 года ответчик сообщил о готовности выкупить акции по цене 948 рублей за одну акцию.

Считая указанную ответчиком цену не соответствующей рыночной стоимости акций без учета изменений в результате действий ответчика, истица обратилась в арбитражный суд с требованием о возложении на ЗАО обязанности выкупить у нее акции по цене 10376 рублей.

Решением Арбитражного суда Омской области от 18 июля 2005 года на ЗАО возложена обязанность выкупить акции по цене 3761 руб. 85 коп. за одну акцию.

Ранее, в ходе рассмотрения арбитражным судом дела 15 июля 2005 года между сторонами был заключен договор о выкупе акций. Согласно договору ответчик обязался выкупить у истцов акции по цене, установленной решением арбитражного суда. Истица должна представить документы, в том числе заполнить и подписать передаточное распоряжение. Оплата ответчиком должна быть произведена в течение 5 дней с момента перехода права собственности на акции от продавца к покупателю. К исполнению договора стороны не приступили, обжаловали решение Арбитражного суда Омской области от 18 июля 2005 года.

Постановлением апелляционной инстанции Арбитражного суда Омской области от 23 января 2006 года указанное решение оставлено без изменения.

6 февраля 2006 года представитель Я. предъявил к взысканию исполнительный лист от 23 января 2006 года об обязании ЗАО выкупить у Я. 571 обыкновенную именную акцию по цене 3761,85 руб. за штуку.

17 февраля 2006 года ЗАО платежным поручением перечислило 2148016 руб. на счет истицы в банке.

Разрешая спор, суд исходил из того, что ЗАО несвоевременно исполнило обязательство по выкупу акций, в связи с чем на сумму, составляющую стоимость акций, подлежат начислению проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, определив их размер в 540584 руб. 11 коп.

Между тем судом оставлено без внимания следующее.

В соответствии с п. 1 ст. 75 Федерального закона от 26 декабря 1995 года N 208-ФЗ “Об акционерных обществах“ (с последующими изменениями и дополнениями) акционеры - владельцы голосующих акций вправе требовать выкупа обществом всех или части принадлежащих им акций в случае реорганизации общества, если они голосовали против принятия решения о его реорганизации либо не принимали участия в голосовании по этим вопросам.

Требования акционеров о выкупе обществом принадлежащих им акций должны быть предъявлены обществу не позднее 45 дней с даты принятия соответствующего решения общим собранием акционеров.

По истечении срока, указанного в абзаце втором пункта 3 настоящей статьи, общество обязано выкупить акции у акционеров, предъявивших требования о выкупе, в течение 30 дней.

Выкуп обществом акций осуществляется по цене, указанной в сообщении о проведении общего собрания, повестка дня которого включает вопросы, голосование по которым может в соответствии с настоящим Федеральным законом повлечь возникновение права требовать выкупа обществом акций (ст. 76 названного Закона).

До проведения собрания ЗАО проведена оценка акций в соответствии с правилами ст. 77 Федерального закона “Об акционерных обществах“ путем привлечения независимого оценщика. Согласно отчету от 25 августа 2003 года рыночная цена одной акции составляла 948 руб.

Учитывая то, что ответчиком в установленные законом сроки предложено истице выкупить принадлежащие ей акции по указанной цене, между сторонами возник спор о цене акций, который являлся предметом судебного разбирательства, вывод суда о необходимости безусловного удовлетворения требования истицы о выкупе акций до 12 января 2004 года является ошибочным.

Акции не были переданы ответчику, в связи с чем не имелось обязанности выплатить истице их стоимость.

Выкуп акций означает взаимную передачу имущества сторонами, т.е. акционерное общество обязано принять акции у акционера и выплатить причитающуюся за акции денежную сумму, а акционер обязан передать обществу акции, получив соответствующую денежную сумму.

В случае отказа исполнить обязательство по передаче обществу принадлежащих акционеру акций по причине несогласия с ценой у общества не имеется какого-либо неисполненного денежного обязательства.

Согласно резолютивной части состоявшегося решения Арбитражного суда Омской области, на ЗАО возложена обязанность выкупить акции у истцов по цене 3761 руб. 85 коп. за одну акцию. В решении суда отсутствует указание на взыскание какой-либо суммы, а предусмотрена обязанность выкупа (взаимной передачи имущества и денег) акций по определенной цене.

“бязанность исполнения решения Арбитражного суда Омской области возникла, согласно ст. 16 АПК РФ, после вступления решения суда в законную силу, то есть 23 января 2006 года.

Согласно передаточному распоряжению, акции были переданы Я. обществу 14 февраля 2006 года на основании договора купли-продажи от 15 июля 2005 года.

Денежные средства перечислены ЗАО в счет исполнения договора купли-продажи акций 17 февраля 2006 года.

При названных обстоятельствах, учитывая, что ответчик перечислил денежные средства в соответствии с п. 3.1 заключенного договора в пятидневный срок с момента оформления перехода права собственности на акции, суд неверно пришел к выводу о нарушениях ответчиком сроков оплаты акций, о незаконном пользовании денежными средствами и применении положений ст. 395 ГК РФ.



7. ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА

Размер компенсации морального вреда определяется

с учетом характера причиненных потерпевшему физических

и нравственных страданий, исходя из требования разумности

и справедливости

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 12 ноября 2008 г. N 33-4229/2008

(извлечение)

Н. обратилась в суд с иском к Г. о компенсации морального вреда, указав, что в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 26 июня 2007 года на 43 км трассы Омск - Русская Поляна, погибла ее дочь М.Ю., находившаяся в автомобиле Мерседес Бенц, которым управлял ответчик. Приговором районного суда от 3 июня 2008 года установлена вина Г. в дорожно-транспортном происшествии. Просила взыскать 350 тыс. руб. компенсации морального вреда в связи со смертью дочери.

В судебном заседании Н. уточнила исковые требования, указав, что сумма компенсации морального вреда должна составить не менее 760 тыс. руб., поскольку именно такую сумму ответчик до вынесения приговора суда в качестве компенсации морального вреда выплатил М.В. - мужу ее дочери.

Истица в судебное заседание не явилась.

Представитель истицы заявленные требования поддержал, пояснив, что не имел возможности в интересах Н. заявить требования в ходе рассмотрения уголовного дела, поскольку представлял интересы только М.В.

Ответчик Г. исковые требования не признал, ссылаясь на то, что выплатил 1 млн. руб. компенсации морального вреда мужу погибшей, который был признан потерпевшим по уголовному делу. Кроме того, в ближайшее время у него состоится дорогостоящая операция, он не имеет достаточных материальных средств.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены частично: с Г. в пользу Н. взыскано 30 тыс. руб. компенсации морального вреда.

В кассационной жалобе Н. просила изменить решение суда первой инстанции и взыскать с ответчика в ее пользу 740 тыс. руб. компенсации морального вреда.

Оставляя решение суда без изменения, кассационную жалобу Н. без удовлетворения, судебная коллегия областного суда исходила из следующего.

В ходе разбирательства гражданского дела истица просила взыскать с Г. компенсацию морального вреда в связи с причиненными ей нравственными страданиями, вызванными гибелью дочери в результате дорожно-транспортного происшествия.

По смыслу закона моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями, посягающими на принадлежащие гражданину от рождения нематериальные блага (жизнь, здоровье). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Согласно ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Как следует из материалов дела, приговором районного суда от 3 июня 2008 года, вступившим в законную силу, Г. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ.

Из приговора суда следует, что 26 июня 2007 года по вине водителя Г., управлявшего на большой скорости принадлежащим ему автомобилем Мерседес Бенц, нарушившего п. п. 2.1.1, 10.1, 10.3 Правил дорожного движения Российской Федерации, утвержденных постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 года N 1090, произошло опрокидывание транспортного средства, в результате чего находившимся в салоне автомобиля четырем пассажирам были причинены телесные повреждения, при этом пассажир М.Ю. (дочь истицы) от полученных травм скончалась на месте происшествия.

В силу части 4 статьи 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом, являются основанием для освобождения от доказывания и обязательными для суда.

Поскольку вина ответчика в дорожно-транспортном происшествии, повлекшем за собой смерть М.Ю., установлена приговором суда, при разрешении спора в порядке гражданского судопроизводства суд первой инстанции правильно указал, что ответчик в силу требований ст. ст. 151, 1079, 1100 ГК РФ обязан возместить близким родственникам погибшей моральный вред, в том числе и истице как матери погибшей.

Вместе с тем из материалов уголовного дела по обвинению Г. в совершении преступления по ч. 2 ст. 264 УК РФ следует, что потерпевшим по делу был признан муж погибшей - М.В.

По смыслу закона, в тех случаях, когда последствием преступления явилась смерть лица, против которого было направлено это преступление, становится возможной защита нарушенных прав и законных интересов его правопреемников.

Ими часть восьмая ст. 42 УПК РФ признает близких родственников погибшего в результате преступления, к числу которых относятся супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка и внуки (п. 4 ст. 5 УПК РФ).

М.В., являясь участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения и наделенный правами потерпевшего, заявил гражданский иск на общую сумму 800 тыс. руб., из которых сумма материального ущерба указана в размере 50 тыс. рублей (расходы на похороны).

Фактически он получил от обвиняемого Г. в счет возмещения материального ущерба и компенсации морального вреда денежную сумму в размере 1 млн. руб.

При этом, как следует из пояснений истицы, размер возмещенного ответчиком морального вреда составил 760 тыс. руб. Именно такую же денежную сумму она просила взыскать с ответчика в свою пользу в возмещение компенсации морального вреда, связанного с гибелью дочери.

По смыслу закона, каждое из перечисленных лиц в п. 4 ст. 5 УПК РФ в случае причинения ему вреда наступившей в результате преступления смертью близкого родственника имеет право на защиту своих прав и законных интересов в ходе уголовного судопроизводства.

То обстоятельство, что в части восьмой статьи 42 УПК РФ указывается на возможность перехода прав потерпевшего лишь к одному из его близких родственников, само по себе не может рассматриваться как основание для лишения прав всех иных близких родственников. Каждый из них вправе заявлять требования в ходе расследования уголовного дела о признании его потерпевшим.

В материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что истица заявляла ходатайства о привлечении ее в качестве потерпевшей по уголовному делу либо признании ее гражданским истцом.

При разрешении подобного рода исков суды обязаны руководствоваться положениями ст. ст. 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ, в соответствии с которыми при определении размера компенсации морального вреда необходимо учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, материальное положение причинителя вреда и другие конкретные обстоятельства дела, влияющие на решение суда по предъявленному иску. Во всех случаях при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования справедливости и соразмерности.

Г., выплачивая 1 млн. руб., вправе был полагать, что он в полном объеме возместил моральный и материальный ущерб всем близким родственникам погибшей.

Кроме того, при взыскании денежных сумм в возмещение морального вреда необходимо учитывать реальные возможности причинителя вреда.

Ответчик также получил телесные повреждения в результате дорожно-транспортного происшествия, проходил длительное лечение, признан инвалидом, нигде не работает, нуждается в проведении дополнительной операции.

Н. совместно с дочерью не проживала, в ходе разрешения уголовного дела иск не предъявляла.

Согласно ст. 10 ГК РФ, при подаче иска, а также разрешении спора сторонами не должно допускаться злоупотребление предоставленными им правами.

Учитывая изложенное, постановленное в такой ситуации решение представляется законным и обоснованным.



8. ПРЕСЕЧЕНИЕ ДЕЙСТВИЙ, НАРУШАЮЩИХ ПРАВО

ИЛИ СОЗДАЮЩИХ УГРОЗУ ЕГО НАРУШЕНИЯ

Суд сделал правильный вывод, что деятельность организации

по оказанию банных услуг должна соответствовать нормам

и правилам, предъявляемым к данной деятельности, и подлежит

приостановлению до устранения выявленных нарушений

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 20 февраля 2008 г. N 33-572/2008

(извлечение)

Прокурор г. Омска в интересах неопределенного круга лиц обратился в суд с иском к ООО о признании действий по оказанию банных услуг незаконными и приостановлении деятельности. В обоснование заявленных требований указал, что 11 мая 2007 года в ходе проверки деятельности ООО по оказанию банных услуг в оздоровительном центре данной организации были выявлены нарушения законодательства о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, о пожарной безопасности и об электроэнергетике.

Указанная проверка показала, что в бане оздоровительного центра, принадлежащего ООО, отсутствует программа производственного контроля за работой бассейна, не проведены лабораторно-инструментальные исследования качества воды и смывов в рамках программы, что является нарушением требований ст. 32 Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ “О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения“, пункта 1.5 СанПиН 1.1.1058-01 “Организация и проведение производственного контроля за соблюдением санитарных правил и выполнением противоэпидемических мероприятий“ и пункта 5.1 и др. СанПиН 2.1.2.1188-03 “Плавательные бассейны. Гигиенические требования к устройству, эксплуатации и качеству воды. Контроль качества“, содержащие аналогичные Федеральному закону требования.

Кроме того, в ходе проверки по результатам проведенных лабораторных исследований в пробах воды из ванны бассейна по микробиологическим показателям, в смывах с объектов среды на санитарно-микробиологические и санитарно-паразитологические исследования обнаружены общие колиформные бактерии и бактерии кишечной палочки, что является нарушением пунктов 4.3, 5.3.6 СанПиН 2.1.2.1188-03 “Плавательные бассейны. Гигиенические требования к устройству, эксплуатации и качеству воды. Контроль качества“ и свидетельствует о нарушении режимных моментов при проведении текущих и генеральных уборок, дезинфекционных мероприятий, что может привести к возникновению инфекционных заболеваний различной этиологии: бактериальной, вирусной и грибковой.

В части соблюдения законодательства о пожарной безопасности установлено, что комплекс бани не отделен от помещений другого функционального назначения противопожарными дверями 2-го типа; не предусмотрена вентиляция в парильной (между дверью и полом должен быть зазор не менее 30 мм); не устранены перепады высот пола на путях эвакуации в двух нижних саунах при помощи лестниц с числом ступеней не менее трех или пандусов с уклоном не менее 20 см; не выполнено отключение электронагревательного прибора после 8 часов работы; не установлен несгораемый теплоизоляционный щит непосредственно над электрокаменкой под потолком на расстоянии не менее 5 см от обшивки потолка, что нарушает требования статей 1, 2, 34, 37 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 69-ФЗ “О пожарной безопасности“ и приказ Министерства РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий от 18 июня 2003 года N 313, которым утверждены Правила пожарной безопасности в Российской Федерации.

Также в нарушение части первой ст. 28 Федерального закона от 26 марта 2003 года N 35-ФЗ “Об электроэнергетике“, пунктов 1.2.1, 1.2.3 и др. Правил технической эксплуатации электроустановок потребителей, утвержденных приказом Министерства энергетики РФ от 13 января 2003 года N 6, в оздоровительном центре отсутствует необходимая техническая документация, не назначено ответственное за электрохозяйство лицо и его заместитель, не выполнены профилактические испытания электрооборудования, в помещении щитовой отсутствует вентиляция; предохранители не откалиброваны по току нагрузки, на них отсутствует надпись, указывающая величину тока плавной вставки; не выполнена маркировка проводов и кабелей.

Поскольку дальнейшая деятельность ответчика при указанных нарушениях может повлечь возникновение чрезвычайной ситуации, вспышку заболеваний среди населения, истец просил суд признать действия ООО по оказанию банных услуг незаконными и приостановить указанную деятельность до полного устранения выявленных нарушений.

Представитель ответчика Ч. исковые требования не признал, пояснив суду, что почти все ранее выявленные нарушения были устранены. 2 августа 2007 года получено санитарно-эпидемиологическое заключение N 550102000М0018060807, согласно которому деятельность ООО соответствует государственным санитарно-эпидемиологическим правилам и нормативам. В части нарушения законодательства об электроэнергетике получен акт-предписание N 07/53-154 от 16 мая 2007 года, согласно которому данные нарушения также устранены, предъявлена необходимая техническая документация, техническое состояние удовлетворительное. Относительно нарушений правил пожарной безопасности 15 из 22 предписаний государственного пожарного надзора выполнены, срок, установленный для их выполнения, не истек, к административной ответственности за нарушение правил пожарной безопасности ООО не привлекалось.

Таким образом, оснований для удовлетворения исковых требований прокурора, по мнению ответчика, не имеется.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Оставляя решение суда без изменения, кассационную жалобу конкурсного управляющего ООО без удовлетворения, судебная коллегия исходила из следующего.

Согласно п. 1 ст. 1065 ГК РФ опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность.

В силу п. 2 указанной статьи, если причиненный вред является последствием эксплуатации предприятия, сооружения либо иной производственной деятельности, которая продолжает причинять вред или угрожает новым вредом, суд вправе обязать ответчика, помимо возмещения вреда, приостановить или прекратить соответствующую деятельность.

Суд может отказать в иске о приостановлении либо прекращении соответствующей деятельности лишь в случае, если ее приостановление либо прекращение противоречит общественным интересам. Отказ в приостановлении либо прекращении такой деятельности не лишает потерпевших права на возмещение причиненного этой деятельностью вреда.

Удовлетворяя требования прокурора г. Омска к ООО о признании действий по оказанию банных услуг незаконными и приостановлении деятельности, суд в соответствии с требованиями ст. ст. 12, 56 ГПК РФ правильно определил обстоятельства, имеющие значение по делу, и, проверив доводы сторон, дал надлежащую правовую оценку представленным ими доказательствам.

Изложенные в решении суда выводы об основаниях удовлетворения иска соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам материального права, которые правильно применены судом.

Доводы жалобы о том, что суд не проверил законность п. 21 предписания Государственного пожарного надзора N 199 от 31 июля 2006 года, основанный на п. 2.14 СНиП 2.04.02-84* “Водоснабжение. Наружные сети и сооружения“ (утв. постановлением Госстроя СССР от 27 июля 1984 года N 123), в то время как указанный СНиП устанавливает технические нормы при проектировании централизованных постоянных наружных систем водоснабжения населенных пунктов и объектов народного хозяйства, а потому не может применяться к уже возведенному зданию, являются ошибочными и подлежат отклонению, поскольку для разрешения вопроса о приостановлении деятельности имеет значение сам факт ее осуществления с нарушением данных положений.

С учетом того обстоятельства, что осуществление ответчиком деятельности по предоставлению банных услуг с нарушением перечисленных выше норм может повлечь возникновение чрезвычайной ситуации и создает угрозу причинения вреда, то момент возникновения нарушений при проектировании здания либо при его эксплуатации, равно как и неокончание срока, назначенного для их устранения, не могут повлиять на решение вопроса о приостановлении указанной деятельности.

Указание в жалобе на то, что предписание Государственного пожарного надзора N 199 адресовано только собственнику здания Р., не направлялось ООО и не подписывалось его представителем, а потому не может распространяться на деятельность общества, является несостоятельным, поскольку не подтверждается материалами дела.

Так, из представленной в материалы дела копии предписания Государственного пожарного надзора N 199 от 31 июля 2006 года следует, что оно было вынесено как в адрес собственника здания Р., так и директору ООО, содержание предписания ООО известно.

Судом первой инстанции установлено, что ответчик пользуется зданием, в помещениях которого осуществляет деятельность по оказанию банных услуг, на основании договора аренды, заключенного между ООО и собственником здания Р.

Из положений Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ “О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения“, Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 69-ФЗ “О пожарной безопасности“, Федерального закона от 26 марта 2003 года N 35-ФЗ “Об электроэнергетике“ следует, что обязанность по соблюдению норм о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, пожарной безопасности и электроэнергетике распространяется не только на собственников зданий, а также на всех граждан, организации, независимо от форм собственности и организационно-правовых форм, и индивидуальных предпринимателей, осуществляющих ту или иную деятельность по оказанию услуг населению.

Учитывая общий характер приведенных в решении суда первой инстанции норм федерального законодательства, имеющих своей целью благополучие и защиту населения от негативных санитарно-эпидемиологических, пожарных, электроэнергетических факторов, которые создают опасность причинения вреда, суд первой инстанции сделал правильный вывод о распространении указанных выше норм на ответчика.

Таким образом, исходя из интересов потребителей банных услуг, суд первой инстанции правильно установил, что деятельность ООО по оказанию последних должна соответствовать всем нормам и правилам, предъявляемым к данной деятельности, и не может осуществляться до устранения этих нарушений.

Для правильной оценки проверяемого решения суда первой инстанции не имеют значения утверждения ответчика о том, что он не должен сам лично и не может исполнить требования пункта 21 предписания, согласно которому необходимо обеспечить наружное пожаротушение зданий противопожарным водопроводом с расходом, обеспечивающим необходимый запас воды на нужды пожаротушения не менее чем от двух пожарных гидрантов, поскольку осуществление деятельности в здании, где не обеспечено необходимое в целях Федерального закона “О пожарной безопасности“ наружное пожаротушение, создает опасность причинения вреда гражданам.

То обстоятельство, что ко дню разрешения дела по существу большинство нарушений было устранено, не являлось препятствием для вынесения судом решения об обязанности приостановить деятельность по предоставлению банных услуг, которые могут оказываться лишь в условиях, исключающих опасность причинения вреда.

Судом первой инстанции установлено, что на день разрешения дела по существу ответчиком не были устранены нарушения требований пожарной безопасности, указанные в пунктах 1, 3, 12, 17, 21 предписания инспектора отделения государственного пожарного надзора N 199 от 31 июля 2006 г., обязательного к исполнению руководителями организаций в соответствии со ст. 37 Федерального закона “О пожарной безопасности“.

Ссылка ответчика на то, что при разрешении дела суд не проверил законность, обоснованность и фактическую выполнимость предписания инспектора отделения государственного пожарного надзора N 199 от 31 июля 2006 года, является несостоятельной, так как подобное предписание не относилось к предмету спора, в суде не оспаривалось ответчиком, в добровольном порядке исполнившим многие изложенные в нем требования.

Доводы жалобы о незаконности указанного предписания являются недопустимыми по упоминаемым выше мотивам.

Не может повлечь отмену решения суда новое обстоятельство, на которое указывает ответчик в суде кассационной инстанции, а именно: предписание государственного пожарного надзора собственнику помещений Р. от 24-25 октября 2007 года, согласно которому срок исполнения мероприятия по обеспечению наружного пожаротушения установлен до 1 ноября 2008 года, так как установление для собственника помещений срока исполнения подобного мероприятия не предоставляет другим лицам, в том числе ООО, право осуществлять деятельность по предоставлению гражданам банных услуг в здании, не обеспеченном необходимым наружным пожаротушением, а также с нарушением иных требований пожарной безопасности.

Приостановление деятельности по предоставлению ООО банных услуг по изложенным выше мотивам не противоречит общественным интересам, поэтому в удовлетворении предъявленного иска прокурору г. Омска не могло быть отказано.

Решение суда является законным и обоснованным и отмене по доводам жалобы не подлежит.



9. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Суд, прекращая производство по делу, сделал неправильный

вывод о неподведомственности спора суду общей юрисдикции

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 13 августа 2008 г. N 33-2917/2006

(извлечение)

Министерство имущественных отношений Омской области обратилось в суд с иском к администрации Любинского муниципального района Омской области и Л. о признании постановления Главы Любинского муниципального района Омской области от 1 апреля 2003 года “О вводе в эксплуатацию законченных строительством объектов“, государственной регистрации права собственности Л. на здание деревообрабатывающего цеха недействительными, признании права собственности Омской области на данное здание.

Определением районного суда производство по делу прекращено в связи с неподведомственностью дела суду общей юрисдикции.

Отменяя определение суда, судебная коллегия областного суда указала следующее.

По правилам п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений, рассматривают и разрешают суды общей юрисдикции.

Согласно ст. 28 АПК РФ, арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, другими организациями и гражданами.

В соответствии с п. 2 ст. 29 АПК РФ арбитражные суды рассматривают в порядке административного судопроизводства возникающие из административных и иных публичных правоотношений экономические споры и иные дела, связанные с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности, в частности, об оспаривании ненормативных правовых актов органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов и должностных лиц, затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Как следует из материалов дела, Министерство имущественных отношений Омской области оспаривает постановление Главы администрации Любинского муниципального района Омской области от 1 августа 2003 года “О вводе в эксплуатацию законченных строительством объектов“, а также право собственности Л. на здание деревообрабатывающего цеха.

Прекращая производство по названному делу в связи с неподведомственностью дела суду общей юрисдикции, суд исходил из того обстоятельства, что Л. на момент издания постановления была зарегистрирована в качестве индивидуального предпринимателя, спорное здание передано для осуществления предпринимательской деятельности, следовательно, рассмотрение данного дела подведомственно Арбитражному суду Омской области.

С данным выводом суда нельзя согласиться.

В материалах дела имеется свидетельство о государственной регистрации права собственности Л. на здание деревоперерабатывающего цеха, а также свидетельство о государственной регистрации права собственности Л. на земельный участок, на котором расположено здание. При этом в качестве правообладателя Л. указана как физическое лицо.

Государственная регистрация права собственности произведена за Л. на основании постановления Главы администрации Любинского муниципального района Омской области от 1 августа 2003 года.

Каких-либо доказательств, подтверждающих наличие зарегистрированного права собственности на спорный объект за Л. как индивидуальным предпринимателем, в материалах дела не имеется.

Данных о том, что Л. в настоящее время является индивидуальным предпринимателем, в деле также не имеется.

Сведения, что спорное здание используется в целях осуществления предпринимательской деятельности, отсутствуют.

Спор не связан с предпринимательской или иной экономической деятельностью.

При таких обстоятельствах оснований для прекращения производства по данному гражданскому делу в связи с подведомственностью спора арбитражному суду не имелось.

Неправильное применение норм процессуального права

повлекло отмену определения суда об оставлении искового

заявления без движения

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 6 декабря 2006 г. N 33-3746/2006

(извлечение)

Определением городского суда исковое заявление Р. к Н. о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда оставлено без движения по мотиву несоответствия содержания требованиям ст. ст. 131, 132 ГПК РФ и назначен срок для исправления недостатков.

Отменяя определение городского суда об оставлении искового заявления без движения, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Оставляя без движения исковое заявление Р., суд сослался на то, что истец не указал, какие были причинены ему и сыну нравственные или физические страдания, какой вред здоровью был причинен, не представил документы из районной больницы, не указал, в чью пользу (его или несовершеннолетнего сына) подлежит взысканию компенсация морального вреда. По данным мотивам суд пришел к выводу о несоответствии содержания искового заявления требованиям ст. ст. 131, 132 ГПК РФ.

Вместе с тем, указанных недостатков, как следует из содержания искового заявления и приложенных к нему документов, не имеется. Вывод суда о несоответствии по изложенным мотивам искового заявления Р. требованиям ст. ст. 131, 132 ГПК РФ ошибочен, поэтому у судьи не имелось оснований для оставления заявления, согласно ст. 136 ГПК РФ, без движения и назначения срока для исправления несуществующих недостатков.

Суд не вправе был производить оценку представленных заявителем доказательств на стадии принятия искового заявления и возбуждения гражданского дела, а равно предрешать вопросы обоснованности самого иска, поскольку это не предусмотрено процессуальным законом.

Указания судьи на неясность требований истца носят неверный характер, поскольку истцом понятно изложена суть его требований к ответчику, возникших в связи с совершением Н., осужденным по приговору суда, преступления в отношении несовершеннолетнего сына истца, которому нанесены побои.

Уточнение фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, как и представление необходимых, по мнению судьи, доказательств сторонами, относятся, согласно ст. 148 ГПК РФ, к числу задач подготовки дела к судебному разбирательству. Необходимость совершения названных процессуальных действий уже после возбуждения гражданского дела не могла являться основанием для оставления искового заявления без движения.

Суд сделал неправильный вывод, что общественное объединение

потребителей не имело полномочий на предъявление в суд иска

в защиту прав и законных интересов собственников

многоквартирных жилых домов

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 16 апреля 2008 г. N 33-1326/2008

(извлечение)

Общественное объединение потребителей обратилось в суд в интересах неопределенного круга лиц с иском к ОАО и другим ответчикам о признании незаконными действий по передаче ЗАО функций по сбору платы за жилищно-коммунальные услуги, обработке персональных данных, регистрации граждан по месту жительства.

В обоснование иска сослалось на то, что ответчики передали свои функции при отсутствии решений общих собраний собственников помещений в многоквартирных жилых домах об этом. Кроме того, ответчиками без законных оснований переданы ЗАО персональные данные о каждом жильце многоквартирных жилых домов.

Определением районного суда исковое заявление возвращено.

Отменяя определение суда, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Возвращая исковое заявление общественного объединения потребителей, суд исходил из того, что данное заявление подано не в защиту неопределенного круга лиц, а в защиту значительного, но определяемого числа граждан. То есть исковое заявление подано лицом, не имеющим полномочий на его предъявление в суд.

Между тем судом не было учтено следующее.

Согласно ч. 1 ст. 46 ГПК РФ в случаях, предусмотренных законом, организации вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц.

Абзацем девятым ч. 2 ст. 45 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 “О защите прав потребителей“ установлено, что общественные объединения потребителей (их ассоциации, союзы) для осуществления своих уставных целей вправе обращаться в суды с заявлениями в защиту прав потребителей и законных интересов отдельных потребителей (группы потребителей, неопределенного круга потребителей).

Под неопределенным кругом лиц понимается такой круг лиц, который невозможно индивидуализировать (определить), привлечь в процесс в качестве истцов, указать в судебном постановлении, а также решить вопрос о правах и обязанностях каждого из них при разрешении дела.

Как видно из представленных материалов, иск общественным объединением потребителей был предъявлен в суд в интересах собственников жилых помещений многоквартирных жилых домов, обслуживаемых ответчиками. Индивидуализировать круг таких лиц не представляется возможным в силу его нестабильности и постоянного изменения количества участников.

При таком положении определение суда о возвращении предъявленного искового заявления не может быть признано законным и обоснованным.

Поскольку заявленные требования не основаны на сделке,

совершенной в простой письменной форме, из заявления

и представленных документов усматривается наличие спора

о праве, оснований для выдачи судебного приказа не имелось

Постановление президиума Омского областного суда

от 24 июня 2008 г. N 44-Г-47

(извлечение)

Мировым судьей выд“н судебный приказ о взыскании с М. в пользу ЗАО суммы основного долга по кредитному договору от 3 июня 2005 года, процентов за пользование кредитом, неустойки.

Отменяя судебный приказ, президиум указал следующее.

По правилам главы 11 ГПК РФ в приказном производстве возможно рассмотрение и удовлетворение документально подтвержденных и бесспорных требований, перечисленных в ст. 122 ГПК РФ, согласно которой судебный приказ выдается, в частности, в случае, если требование основано на сделке, совершенной в простой письменной форме.

В силу п. п. 1, 4 ч. 1 ст. 125 ГПК РФ судья отказывает в принятии заявления о вынесении судебного приказа, если заявлено требование, не предусмотренное ст. 122 настоящего Кодекса, из заявления и представленных документов усматривается наличие спора о праве.

Статьей 820 ГК РФ предусмотрено, что кредитный договор должен быть заключен в письменной форме.

Между тем из материалов дела усматривается, что кредитный договор, содержащий существенные условия договора, в том числе размер процентов за пользование кредитом, неустойки, между ЗАО и М. 3 июня 2005 года в письменной форме не заключался.

Имеющееся в материалах дела заявление М. от 30 октября 2004 года о согласии на выпуск на его имя банковской карты не содержит условий предоставления и обслуживания указанной карты, а также иных существенных условий предоставления банком кредита.

В надзорной жалобе М. указывает, что не согласен с судебным приказом, в его адрес ЗАО была выслана кредитная карта, в письменной форме кредитный договор не заключался.

Поскольку требования ЗАО не основаны на сделке, совершенной в простой письменной форме, то, исходя из положений ст. ст. 122, 125 ГПК РФ, оснований для выдачи судебного приказа не имелось.

Кроме того, изложенные обстоятельства свидетельствуют о наличии между сторонами спора о праве, который подлежит рассмотрению в порядке искового производства с соблюдением правил подсудности, предусмотренных главой 3 ГПК РФ.

При таком положении судебный приказ не может быть признан законным и имеются предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания к его отмене, что не лишает ЗАО возможности обратиться в суд с требованием о взыскании денежной суммы в порядке искового производства.

Решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо

от доводов жалобы в случае, если суд разрешил вопрос

о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию

в деле

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 2 апреля 2008 г. N 33-1146/2008

(извлечение)

Е. обратилась в суд с иском к ЗАО о возмещении материального ущерба, сославшись на то, что 7 ноября 2006 года З., управляя автомобилем Toyota Corolla Spacio, принадлежащим ей на праве собственности, двигаясь по дороге в направлении с. Приветное, из-за плохих погодных условий допустил опрокидывание транспортного средства в кювет.

Транспортное средство застраховано в ЗАО по рискам “угон“ и “ущерб“.

После дорожно-транспортного происшествия Е. обратилась за выплатой страховой суммы, в чем ей было отказано по мотиву, что в нарушение правил страхования в соответствующие сроки не произведен технический осмотр автомобиля.

Считая отказ необоснованным, просила взыскать стоимость восстановительного ремонта автомобиля - 117675 руб. 20 коп., расходы по оценке стоимости восстановительного ремонта поврежденного автомобиля - 5250 руб., 6300 руб. - в возмещение понесенных судебных расходов.

В судебном заседании истица и ее представитель иск поддержали, просили взыскать дополнительно 11952 руб. 50 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами. При этом истица пояснила, что в момент заключения договора страхования с правилами страхования ознакомлена не была, копию их не получала.

Представитель ЗАО в судебное заседание не явился.

Заочным решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Отменяя заочное решение суда и направляя дело на новое рассмотрение, судебная коллегия областного суда исходила из следующего.

На основании представленных доказательств судом установлено, что 26 сентября 2006 года между Е. и ЗАО заключен договор страхования автомобиля Toyota Corolla Spacio, 1998 года выпуска, по рискам “угон“ и “ущерб“.

В связи с повреждением автомобиля в результате дорожно-транспортного происшествия истица обратилась к ответчику с заявлением о выплате страхового возмещения, в чем ей страховщиком было отказано.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований, суд тем самым признал Е. надлежащим истцом.

Между тем судом не учтено следующее.

Пунктом 1 ст. 930 ГК РФ предусматривается, что имущество может быть застраховано по договору страхования в пользу лица (страхователя или выгодоприобретателя), имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества.

Из приведенного выше договора страхования следует, что собственником указанного автомобиля является Е., выгодоприобретателем - банк, предоставивший Е. кредит на приобретение транспортного средства.

Как усматривается из материалов дела, транспортное средство было приобретено Е. по автокредиту, на момент дорожно-транспортного происшествия у нее перед банком имелись неисполненные денежные обязательства, основанные на кредитном договоре.

Разрешив спор в отсутствие представителя выгодоприобретателя, суд лишил банк возможности выразить свою позицию относительно иска и представлять доказательства в обоснование своих доводов.

В силу п. 5 ч. 2 ст. 362 ГПК РФ решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от доводов жалобы в случае, если суд разрешил вопрос о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

При новом рассмотрении дела следует учесть изложенное, в соответствии со ст. ст. 12, 56 ГПК РФ правильно определить юридически значимые обстоятельства и распределить между сторонами бремя доказывания их; разрешить вопрос о составе лиц, участвующих в деле; с учетом представленных доказательств постановить решение в соответствии с законом.

Оставляя заявление о восстановлении пропущенного

процессуального срока на подачу кассационной жалобы

без удовлетворения, суд первой инстанции правильно исходил

из того, что доказательств наличия уважительных причин

пропуска указанного срока заявитель не представил

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 5 ноября 2008 г. N 33-4141/2008

(извлечение)

Решением районного суда от 24 апреля 2008 года с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу Ш. взысканы материальный ущерб в размере 63229 руб. 25 коп., компенсация морального вреда в размере 50 тыс. руб. в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

2 сентября 2008 года представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации подал в суд кассационную жалобу, а 8 сентября 2008 года - обратился с заявлением о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу кассационной жалобы на указанное решение суда.

Определением районного суда от 16 сентября 2008 года заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу кассационной жалобы оставлено без удовлетворения.

Оставляя определение районного суда без изменения, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Согласно ст. 338 ГПК РФ кассационные жалоба, представление могут быть поданы в течение десяти дней со дня принятия решения судом в окончательной форме.

На основании части первой ст. 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

Из материалов дела следует, что указанное решение принято в окончательной форме 8 мая 2008 года.

Из сопроводительного письма, выводов суда первой инстанции, изложенных в определении, следует, что копия решения суда от 24 апреля 2008 года направлена Генеральному прокурору РФ по почте заказным письмом 14 мая 2008 г. по адресу: Большая Дмитровка ул., д. 15а, г. Москва.

Кассационная жалоба от представителя Генеральной прокуратуры РФ поступила в суд впервые 2 сентября 2008 года.

Согласно части третьей ст. 108 ГПК РФ процессуальное действие, для совершения которого установлен процессуальный срок, может быть совершено до двадцати четырех часов последнего дня срока. В случае если жалоба, документы или денежные суммы были сданы в организацию почтовой связи до двадцати четырех часов последнего дня срока, срок не считается пропущенным.

Таким образом, по правилам ст. ст. 108, 338 ГПК РФ срок на обжалование решения суда ко дню подачи кассационной жалобы истек.

Отказывая представителю Генеральной прокуратуры РФ в восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу кассационной жалобы, судом правильно установлено, что обстоятельств, объективно препятствующих совершению процессуального действия, которые бы указывали, в свою очередь, на уважительность причин пропуска установленного законом процессуального срока, не имелось.

Сведений о том, что направленное судом 14 мая 2008 года заказное письмо с копией решения в окончательной форме не было доставлено соответствующим отделением Федеральной почтовой связи по адресу: Большая Дмитровка ул., д. 15а, г. Москва, суду первой и второй инстанции не представлено.

Доводы жалобы о том, что о судебном решении представителю Генеральной прокуратуры РФ стало известно из сообщения прокуратуры Омской области от 30 июля 2008 года, также не могут служить основанием к отмене постановленного определения суда, поскольку, даже принимая во внимание указанные обстоятельства, на день подачи кассационной жалобы (2 сентября 2008 года) процессуальный срок истек. Доказательств объективной невозможности реализовать свое право на обжалование судебного решения в течение десятидневного срока суду не представлено.

Кроме того, вышеназванные доводы являются неправильными, так как противоречат материалам дела.

Из уведомления о вручении Федеральной почтовой связи (Почта России) следует, что копия решения суда была получена Генеральной прокуратурой РФ 19 мая 2008 года, о чем имеется соответствующая отметка ответственного за корреспонденцию лица.

Таким образом, если начало процессуального срока исчислять со дня получения ответчиком, не участвующим в судебном заседании, копии судебного решения, последний день для совершения действий по обжалованию в кассационном порядке решения суда был 29 мая 2008 года.

Обстоятельства поручения Генеральной прокуратурой РФ обеспечения участия в рассмотрении настоящего гражданского дела исполняющему обязанности прокурора области, согласно Федеральному закону “О прокуратуре Российской Федерации“, и доверенности на участие в деле не указывают на возможность иного исчисления процессуального срока для обжалования ответчиком по делу судебного решения в кассационном порядке или на уважительность причины пропуска процессуального срока.

Учитывая изложенные обстоятельства, правовых оснований для удовлетворения заявления о восстановлении пропущенного процессуального срока, рассмотренного по правилам ст. 112 ГПК РФ, не имеется.

Суд правильно принятым определением отказал

в восстановлении пропущенного процессуального срока

на подачу кассационной жалобы, поскольку доказательств

наличия уважительных причин пропуска срока заявителем

не представлено

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 8 октября 2008 г. N 33-3771/2008

(извлечение)

ООО обратилось в суд с заявлением о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу кассационной жалобы на решение районного суда от 1 августа 2008 года по делу по иску Ч. к ООО о расторжении договора купли-продажи, взыскании неустойки, компенсации морального вреда, ссылаясь на уважительность причин пропуска процессуального срока.

В судебном заседании представитель ООО заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока поддержал по основаниям, указанным в жалобе. Суду пояснил, что присутствовал в судебном заседании при оглашении резолютивной части решения, однако мотивированное решение суда получено ООО по почте лишь 19 августа 2008 года.

Определением районного суда в удовлетворении заявления отказано.

Оставляя определение суда без изменения, частную жалобу ООО без удовлетворения, судебная коллегия областного суда исходила из следующего.

Согласно ст. 338 ГПК РФ, кассационные жалоба, представление могут быть поданы в течение десяти дней со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Как следует из материалов дела, решение суда по иску Ч. к ООО о расторжении договора купли-продажи, взыскании неустойки, компенсации морального вреда было вынесено и оглашено судом 1 августа 2008 года в присутствии представителя ООО.

Кассационная жалоба на данное судебное постановление подана ООО с пропуском установленного законом срока - 20 августа 2008 года.

Гарантией, предусмотренной ст. 112 ГПК РФ, для лиц, не имеющих возможности реализовать свое право на совершение процессуальных действий в установленный законом срок по уважительным причинам, является институт восстановления процессуальных сроков.

Обращаясь с заявлением о восстановлении срока на подачу кассационной жалобы на решение от 1 августа 2008 года, ООО сослалось на нарушение судом сроков направления ему обжалуемого решения, что в свою очередь послужило препятствием своевременному обращению с кассационной жалобой.

В соответствии со ст. 199 ГПК РФ решение суда принимается немедленно после разбирательства дела. Составление мотивированного решения суда может быть отложено на срок не более чем пять дней со дня окончания разбирательства дела.

Как следует из протокола судебного заседания от 1 августа 2008 года, при оглашении резолютивной части решения суд разъяснил сторонам, что мотивированный текст решения будет изготовлен в течение пяти дней.

Установленный законом срок изготовления решения судом был соблюден.

Из справочного листа по делу следует, что дело сдано в канцелярию 6 августа 2008 года, копия мотивированного решения выдана истцу на руки 7 августа 2008 года.

Ссылки ООО на нарушение судом срока изготовления полного текста решения суда объективными данными не подтверждены.

Довод о том, что имеются правовые основания для восстановления срока в связи с несвоевременным направлением судом копии мотивированного решения, несостоятелен.

Статья 214 ГПК РФ устанавливает обязанность суда направить копию решения лицам, участвующим в деле, но не присутствующим в судебном заседании.

Оценив по правилам ст. 67 ГПК РФ материалы дела и представленные доказательства, суд правильно исходил из того, что, поскольку представитель ООО присутствовал в судебном заседании при оглашении резолютивной части решения, сторонам был разъяснен срок и порядок обжалования решения суда. Решение суда в окончательной форме было принято судом в установленный законом пятидневный срок. Следовательно, предусмотренный законом срок для обжалования решения суда в соответствии со ст. 338 ГПК РФ следует исчислять с момента принятия решения в окончательной форме, то есть с 7 августа 2008 года, а не с момента получения копии решения суда.

Принимая во внимание, что кассационная жалоба подана по истечении установленного законом срока, доказательств пропуска срока на подачу кассационной жалобы по уважительным причинам ООО не представлено, суд принятым определением правильно отказал в удовлетворении заявления о восстановлении процессуального срока.

Суд отказывает в выдаче исполнительного листа

на принудительное исполнение решения третейского суда,

если установит, что решение третейского суда нарушает

основополагающие принципы российского права

Определение судебной коллегии

по гражданским делам Омского областного суда

от 9 апреля 2008 г. N 33-1213/2008

(извлечение)

П. обратился в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. В обоснование заявления указал, что 10 июля 2007 года третейским судом был рассмотрен спор по его иску к М. о взыскании 273937 руб. Решением третейского суда взыскано с М. 245673 руб. 98 коп., из которых 166064 руб. - задолженность по арендной плате, 79609 руб. 98 коп. - неустойка за просрочку внесения арендной платы. Решение третейского суда до настоящего времени должником в добровольном порядке не исполнено. Просил выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда.

Определением районного суда в удовлетворении заявления отказано.

Оставляя определение суда без изменения, частную жалобу П. без удовлетворения, судебная коллегия областного суда указала следующее.

Исходя из содержания пп. 3 п. 1 ст. 8 и п. 1 ст. 11 ГК РФ, решение третейского суда является одним из оснований возникновения гражданских прав. В третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правовых отношений, если иное не установлено федеральным законом (п. 2 ст. 1 Федерального закона “О третейских судах в Российской Федерации“).

Как следует из материалов дела, решением третейского суда удовлетворены требования П. к М. о взыскании задолженности по арендной плате и договорной неустойки на общую сумму 245673 руб. 98 коп.

Третейский суд исходил из того, что П., являясь собственником компьютерной техники, передал ее по договору в аренду М., который обязался выплачивать ежемесячно арендную плату за пользование данной техникой, однако своих обязательств не исполнил.

В соответствии со ст. 45 Федерального закона “О третейских судах в Российской Федерации“ в том случае, если решение третейского суда не исполняется в добровольном порядке в установленный срок, оно подлежит принудительному исполнению. Принудительное исполнение решения третейского суда осуществляется по правилам исполнительного производства, действующим на момент исполнения решения третейского суда, на основе выданного компетентным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Неисполнение М. решения третейского суда послужило основанием для обращения П. в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа.

В соответствии с ч. 1 ст. 423 ГПК РФ вопрос о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда рассматривается судом по заявлению стороны третейского разбирательства, в пользу которой принято решение третейского суда.

Суд может отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда только в случаях, предусмотренных ст. 426 ГПК РФ.

В частности, согласно п. 2 ч. 2 ст. 426 ГПК РФ суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.

В силу ст. 1 ГК РФ основополагающим началом гражданского законодательства является неприкосновенность собственности.

Соблюдение данного принципа предполагает возможным передавать в аренду имущество по действительным сделкам, соответствующим обязательным для сторон правилам, установленным законом или иными правовыми актами (императивным нормам).

Суд, отказывая в выдаче исполнительного листа, правильно исходил из того, что из текста договора аренды оборудования от 3 мая 2006 года следует, что арендодателем данного имущества являлось юридическое лицо, а не физическое лицо - П., поскольку при подписании договора он действовал не от своего имени, а от имени юридического лица, на основании учредительных документов. Доказательства принадлежности имущества именно П., а не иному лицу отсутствуют. Следовательно, право на получение арендной платы с М. за пользование компьютерной техникой у физического лица П. не доказано.

В соответствии со ст. 608 ГК РФ право сдачи имущества в аренду принадлежит собственнику. Арендодателями могут быть также иные лица, уполномоченные законом или собственником сдавать имущество в аренду.

Третейский суд не проверил, кому принадлежит имущество, переданное по договору аренды, что свидетельствует о нарушении им принципа законности (ст. 19 Федерального закона “О третейских судах в Российской Федерации“).

Принимая во внимание установленные обстоятельства, правомерен вывод суда о том, что решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права, что является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения.