Решения и определения судов

Определение Санкт-Петербургского городского суда от 19.01.2010 N 493 В представленной заявителем медицинской документации отсутствует объективное описание психического состояния дарителя в юридически значимый период, а именно в момент заключения договора дарения, одаряемым в котором является ответчик по настоящему делу, показания свидетелей противоречивы, что свидетельствует об отсутствии оснований для признания договора дарения недействительным в соответствии с положениями статьи 177 Гражданского кодекса РФ по иску бывшей супруги дарителя.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 19 января 2010 г. N 493

Судья: Луковицкая Т.А.

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего Лебедева В.И.

судей Савельевой М.Г., Корнильевой С.А.

при секретаре Л.

рассмотрела в судебном заседании от 19 января 2010 года дело N 2-347/09 по кассационной жалобе Н.И. на решение Ломоносовского районного суда Санкт-Петербурга от 17 ноября 2009 года по иску Н.И. к А. о признании недействительным договора дарения, прекращении права общей долевой собственности, отмене государственной регистрации права собственности.

Заслушав доклад судьи Савельевой М.Г., объяснения Н.И. и ее представителя - Б. (доверенность от 26.02.2009 года), объяснения представителя А. - К.А. (доверенность от 12.03.2009 года), судебная коллегия по
гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

установила:

решением Ломоносовского районного суда Санкт-Петербурга от 17 ноября 2009 года Н.И. отказано в удовлетворении исковых требований к А. о признании недействительным договора дарения, прекращении права общей долевой собственности, отмене государственной регистрации права собственности.

В кассационной жалобе Н.И. просит отменить решение суда, считает его незаконным и необоснованным.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, не находит оснований для отмены решения суда.

Материалами дела установлено, что Н.Б. являлся собственником 2/3 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом <...>, кадастровый номер 78:40:20404:0:22 на основании регистрационного удостоверения N 22 от 05.06.1985 г., выданного Петродворцовым ПИБ Ленинграда, свидетельства о праве на наследство по закону от 27.12.1985 г.

29.06.2007 г. между Н.Б. и его дочерью А. был заключен нотариально удостоверенный договор дарения 2/3 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом <...>, кадастровый номер 78:40:20404:0:22.

Право собственности А. на спорную долю домовладения зарегистрировано в установленном законом порядке 16.07.2007 г.

11.12.2007 г. Н.Б. умер.

Наследником имущества после умершего Н.Б. является его жена - Н.И., истица по делу.

В обоснование заявленных требований о признании договора дарения недействительным истица Н.И. ссылалась на положения ст. 177 ГК РФ, указала, что является наследником первой очереди после умершего 11.12.2007 г. мужа - Н.Б. 29.06.2007 г. Н.Б. оформил нотариально удостоверенный договор дарения 2/3 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом <...> с надворными постройками в пользу своей дочери А., ответчицы по делу. О существовании договора истице стало известно только после смерти мужа. Однако, в день подписания договора 29.06.2007 г. у Н.Б. было состояние, при котором он не мог руководить и
отдавать отчет своим действиям, о чем свидетельствует сигнальный талон станции скорой и медицинской помощи N 35 от 29.06.2007 г. Кроме того, Н.Б. страдал тяжелым хроническим заболеванием - раком легкого. Истица полагала, что Н.Б. не только в момент заключения сделки, но и в период ему предшествующий, находился в состоянии, при котором не способен был понимать значение своих действий и руководить ими.

В ходе судебного разбирательства истица дополнила исковые требования и просила прекратить право общей долевой собственности А. на 2/3 доли праве общей долевой собственности на жилой дом <...> и отменить государственную регистрацию права собственности А. на 2/3 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом <...>.

Рассматривая заявленные требования, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. ст. 177, 167 ГК РФ, на основании объяснений лиц, участвующих в деле, показаний допрошенных в ходе судебного разбирательства свидетелей, объяснений специалиста, представленных документов, материалов посмертной судебной психиатрической экспертизы, признал, что истицей не представлено, а судом не добыто достоверных и убедительных доказательств, подтверждающих, что в момент подписания договора дарения 29.06.2007 г. Н.Б. не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, в связи с чем суд постановил решение об отказе в иске.

В силу положений ч. 1 ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Как следует из материалов дела, истица, оспаривая договор
дарения по основаниям ст. 177 ГК РФ, ссылается на то, что является наследником по закону первой очереди после смерти Н.Б., полагает, что при подписании договора дарения Н.Б. находился в таком состоянии здоровья, когда не был способен понимать значения своих действий и руководить ими, поскольку страдал хроническими заболеваниями.

По ходатайству истицы по делу была назначена судебная психиатрическая экспертиза.

Согласно сообщению от 11.08.2009 г. N 2324.770.2 о невозможности дать заключение, комиссия экспертов указала, что согласно имеющейся медицинской документации, материалам гражданского дела, Н.Б. при жизни страдал сосудистой патологией (ГБ, церебросклероз), онкозаболеванием, с 2005 выявлялась стойкая астеническая симптоматика. На фоне ухудшения соматического состояния отмечались периоды заторможенности, замедленности речи, сменяющиеся эпизодами возбуждения с нарушением ориентировки в окружающей обстановке. Однако, в представленной медицинской документации отсутствует объективное описание психического состояния Н.Б. в юридически значимый период, показания свидетелей разноречивы, в связи с чем ответить на экспертные вопросы не представляется возможным.

Сообщение подготовлено компетентными специалистами в соответствующей области медицины, которым разъяснены их права и обязанности, предусмотренные ст. 85 ГПК РФ, эксперты были в установленном порядке предупреждены об уголовной ответственности, о чем имеются их подписи. При проведении экспертизы эксперты использовали методы: клинический (анализ анамнеза), клинико-психопатологический (анализ психопатологических расстройств), в сочетании с клинической оценкой соматического и неврологического состояния. В распоряжение экспертов были предоставлены материалы настоящего гражданского дела, медицинская документация (поликлиническая медкарта, истории болезни N 24885, N 11466, N 1532).

В подтверждение заявленных требований истица просила назначить по делу повторную судебно-медицинскую экспертизу, при этом было представлено заключение специалиста - главного консультанта ЦПД ГУВД СПб и Лен. области, профессора кафедры социальной психиатрии и клинической психологии СПбИУВЭка В.,
из содержания которого следует, что Н.Б. страдал сосудистым заболеванием головного мозга (гипертоническая болезнь III ст., церебральный атеросклероз, энцефалопатия II ст.) и раком легкого с выраженной интоксикацией. Психическое расстройство, имевшее место у Н.Б. в этот период достигало степени слабоумия (деменции). Поскольку заболевания Н.Б. носили прогредиентный (прогрессирующий характер), он в юридически значимый период (договор дарения от 29.06.2007 г.) также страдал слабоумием (деменцией) и не мог понимать значения своих действий и руководить ими. Вывод экспертной комиссии от 11.08.2009 г. о невозможности определения психического состояния Н.Б. в период совершения сделки (29.06.2007 г.) является неубедительным. Представляется целесообразным проведение по делу Н.Б. повторной посмертной судебно-психиатрической экспертизы.

Разрешая спор, суд учел, что при составлении консультации специалист В. основывал свои выводы на том обстоятельстве, что Н.Б. был осмотрен квалифицированным врачом-психиатром К.О., которая сделала заключение о наличии у Н.Б. слабоумия. При этом в сообщении экспертов К.О. указана как врач-психотерапевт, что не дало возможности экспертам сделать правильный вывод.

Суд дал надлежащую правовую оценку показаниям свидетеля К.О., из которых следует, что ее визит к Н.Б. был единственным, носил частный характер по приглашению Н.И., нигде не зафиксирован и никакой медицинской документации по результатам данного посещения не имеется, были рекомендованы лекарства, не являющиеся сильными препаратами и наблюдение у невролога и психиатра, для постановки окончательного диагноза необходимо было провести компьютерную или магнитно-резонансную томографию.

Отклоняя ходатайство о назначении повторной экспертизы, суд правильно исходил из того, что сомнений в правильности и обоснованности сообщение экспертной комиссии о невозможности дать заключение не вызывает, учел обстоятельства, которые указали эксперты в обоснование невозможности дать заключение, принял во внимание, что дополнительных доказательств, медицинской документации
о состоянии здоровья Н.Б. не представлено, новые обстоятельства не выявлены, учел пояснения специалиста В. в ходе судебного разбирательства относительно данного им заключения.

Судебная коллегия находит, что вывод суда об отсутствии оснований для назначения повторной экспертизы не противоречит требованиям норм процессуального права, регулирующим вопросы назначения экспертизы, оценки доказательств, и имеющимся в материалах дела доказательствам.

Судом установлено, что Н.Б. на диспансерном наблюдении по месту жительства в психоневрологическом отделении СПб ГУЗ “Николаевская больница“ не находился.

Отказывая в иске, суд учел, что показания допрошенных в ходе судебного разбирательства свидетелей носят противоречивый характер, не позволили комиссии компетентных экспертов дать заключение о психическом состоянии Н.Б. в юридически значимый период, не могут служить основанием к удовлетворению заявленных требований.

То обстоятельство, что 29.06.2007 г. к Н.Б. вызывался врач, в подтверждение чего представлен сигнальный талон вызова скорой помощи, также не может однозначно свидетельствовать о том, что в момент подписания договора дарения Н.Б. не отдавал отчета своим действиям.

При оценке доводов истицы, заявленных в обоснование иска, суд учел, что заключенный Н.Б. договор дарения, нотариально удостоверен, личность подписавших договор и их дееспособность нотариусом проверены, о чем имеется запись в договоре.

Суд также принял во внимание, что 02.07.2007 г. Н.Б. лично обращался в УФРС с заявлением о прекращении права собственности на 2/3 доли дома <...> на основании договора дарения, что, как правильно указал суд, свидетельствует о выражении его воли на государственную регистрацию перехода права собственности.

При таком положении добытые по делу доказательства не позволяют вынести суждение о том, что в момент подписания договора дарения 29.06.2007 г. Н.Б. не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, в связи
с чем отказ в удовлетворении заявленных требований не противоречит требованиям гражданского законодательства, регулирующего настоящие правоотношения, и установленным по делу обстоятельствам.

Оценка добытым по делу доказательствам дана судом с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ.

В решении изложены обстоятельства спора, установленные судом, приведены доказательства, на которых основаны выводы суда об указанных обстоятельствах, доводы, по которым суд не согласился с позицией истицы, отклонил представленные ею доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Доводы кассационной жалобы, направленные на иную оценку доказательств, содержащие ссылки на неправильное применение ФЗ “О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании“ при оценке показаний свидетеля К.О., не подрывают правильности выводов суда по существу рассмотренного спора, не подтверждают наличия правовых оснований в пределах действия ст. ст. 362 - 364 ГПК РФ к отмене постановленного судом решения.

Руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Ломоносовского районного суда Санкт-Петербурга от 17 ноября 2009 года оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.